Вертоград. Елена Евгеньевна Тимохина
на телефоне Неробова и выдал заключение.
– О злом умысле нет речи, просто агрегатор указал твою геолокацию на другой стороне дороги. Проще говоря. машина тебя подождала, потом уехала.
Вместе они написали жалобу в службу такси, в ответ им принесли извинения и вернули списанную сумму, начислив бонус в сто рублей.
– Подумать только, с геолокацией у них плохо, – не переставал сердиться Николай Ильич, чувствуя, что скоро успокоится.
Он и в заношенной одежде выглядит красавчиком, хотя и корчил из себя заправского рыбака. Накануне они сговорились поудить на водохранилище и договорились о лодке. «Должны же быть у людей, занятых тяжким трудом, просветы в жизни!»
Через открытые ворота пролегала дорога в монастырский парк, который раскинулся на берегу, прежде бывшем выпасом для коров. Заросли кипарисов, голубых елей и рододендронов прикрывали церковные постройки, но белые стены храма просматривались с любой точки, и со всех сторон к нему вели аллеи, обсаженные войлочной вишней и казацким можжевельником.
Вместе с Абросимовым они сидели на бережке под монастырем, где оставляли снасти. Кто-то из конкурентов их порезал, и это вызвало у Неробова тоску. Он надолго замолчал.
– Тебе не скучно, Ильич?
– С какой стати? Я люблю одиночество и получаю от него удовольствие.
Сегодня он решил окончательно завязать с рыбалкой. Сегодня он идет в последний раз, да и то из-за друга.
– Чего-то ты такой бледненький, Андрюш? – поинтересовался Неробов.
Не было никаких причин сорокалетнему мужчине вешать нос, тем более в воскресенье.
– Да так, по мелочи. С невестой разъехался.
– Говори.
– Что хорошего расскажешь?
Абросимов прикрыл глаза рукой, мысленно воскрешая ссору с Валентиной. Она началась с щедрой порции ругани, которая сменилась громоздкими оправданиями, а потом рёвом.
Всё произошло из-за его незапланированного прихода домой. И чего его понесло на квартиру, как будто он не мог пообедать в другом месте? Первое, что его удивило, невеста оказалась дома в разгар рабочего дня. Прежде за ней такое не наблюдалось. Абросимов мысленно отметил следы присутствия чужого, внутренний розыскник имел привычку всё фиксировать, и в ней, как в блокноте выстроился список погрешностей: стулья не на своих местах, небрежно брошенная одежда. Он мог бы поклясться, что кроме работающего телевизора и течи из неисправного унитаза не слышал ничего: ни шагов, ни шуршания шин, но следы чужого присутствия были очевидны. Две чашки на столе, бутылка из-под вина под столом, и главное – аромат одеколона. Платонический персонаж оживал прямо на глазах.
С поличным нарушителя взять не удалось, но капитан был уверен, что это любовник.
– Ты его выследи, – посоветовал Неробов.
– Это непременно. – Увиденная картина его не отпускала.
Когда Николай Ильич всматривался в свои глубины, то Абросимов со своей работой показался бы просто школьником.
А что симпатичный Андрюша? Не женат, а нежен. Такой вот вышел палиндром.
На живом лице капитана появилась довольная