Ветер Радости. Книга 1. Городокское приволье. Григорий Игоревич Григорьев
отяжелели, и я заснул, так и не дочитав сказку.
Ещё до рассвета, в три часа ночи, мы погрузились на подводу и отправились на заготовку грибов и ягод. Мы долго ехали полевыми дорогами. В лунном свете проплывали окрестные деревни: Большое Кашо́, Маскаленя́та, Долгопо́лье, Заре́чье и Се́лище. А за нашей спиной уже поднималось солнце…
Бабушку Олю и тётю Дуню с Жанной мы высадили неподалёку от клюквенного болота и через поля поехали в лес, где росли белые грузди.
Солнце уже встало. Пока мы продирались сквозь высокие травы, по пояс промокли в густой росе. Впереди показался вековечный лес, заваленный буреломом. Там, в дремучей чаще, повсюду темнели звериные норы. Птичий хор звучал всё звонче, всё слаженнее. Мы взобрались на заповедную гору, но грибная поляна как сквозь землю провалилась. И уже когда совсем потеряли надежду её найти, из-под сумрачных елей глянула на нас «груздёвая рать»…
Лесной пригорок был сплошь покрыт огромными грибами, размером с обеденную тарелку. Увидев «груздёвую силу», мы даже «ахнули и присели». Грибов было хоть косой коси212. Мы стали резать их и сносить в центр поляны. При этом грузди поскрипывали, не зря они звались скрипунами213.
На грибную резню ушло несколько часов. И лишь когда все грузди были собраны, мы стали бережно складывать их в картофельные мешки. А закончив, поняли, что теперь придётся волочить их до подводы. Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают214. И воистину своя ноша не бывает тяжёлой215, к тому же радость от знатной добычи придавала нам сил. Когда все мешки погрузили на телегу, от тяжести мерин даже крякнул216.
В ожидании нашего прибытия мама Оля, тетя Дуня и Жанна успели перебрать всю собранную клюкву и обсушить её на солнце.
В Городок наш Орлик тянул за собой доверху нагруженный воз. Солнце уже стояло в зените217, и мы, как в известной сказке, потеряли свои тени218. Проезжая мимо Се́лища, дед Василий вспоминал, как здесь, в коммуне «Красное знамя»219, проходило его детство.
На поле, рядом с дорогой паслось большое стадо коров. Пастуху помогали дети, увидев их, дед воодушевился и нараспев прочитал:
Пастушонку Пете
Трудно жить на свете:
Тонкой хворостиной
Управлять скотиной.
Если бы корова
Понимала слово,
То жилось бы Пете
Лучше нет на свете…220
Дома я с трудом добрался до своего дивана. Но прежде чем заснуть, всё же успел дочитать окончание сказки Даля:
«А на ту пору пришла с коробом в лес тётка Варвара-широкие карманы. Увидав великую груздёвую силу, ахнула, присела и ну грибы сподряд брать да в кузов класть. Набрала его полным-полнёшенько, насилу до дому донесла, а дома разобрала грибки по родам да по званию: волнушки – в кадушки, опёнки – в бочонки, сморчки – в бурачки, груздки – в кузовки, а наибольший гриб-боровик попал в вязку; его пронизали, высушили да и продали.
С той поры перестал гриб с ягодою воевать».
И уже
Другие названия белого груздя-скрипуна – груздь войлочный, скрипун, скрипуха, молочай, подскрёбыш молочный, подсухарь.
Имеется в виду сказка «Тень» (1847) великого писателя, командора Большого креста ордена Полярной звезды Ганса Христиана Андерсена, а также написанная на её основе пьеса-сказка Евгения Шварца «Тень» (1938—1940).
О коммуне «Красное знамя», возможно, будет рассказано в четвёртой книге «Проснувшихся воспоминаний» – «Ветер Радости: Через тернии к звёздам (Per aspera ad astra).
«Сказка о пастушонке Пете, его комиссарстве и коровьем царстве» (1925), написанная выдающимся русским поэтом Сергеем Есениным (1895—1925).