Любовь за гранью 11. Охота на Зверя. Ульяна Соболева
стиснуть соблазнительную грудь в ладони, одновременно тараня пальцами горячую плоть.
Прошло уже столько времени, а я всё привыкнуть не мог, к этой гребаной моде, по которой женщина не скрывала свои прелести, а выставляла их наружу, вспарывая в мужчине его самые тёмные стороны. Этот мир давно потерял свою тягу к духовным ценностям. А теперь я видел, что к две тысячи шестнадцатому году он еще и безмерно устал скрывать это. Тот старик, которого я съел первым, сказал, что сейчас именно этот год. Правда я не поверил ему, решил, что он просто нанюхался дряни какой-нибудь, но тогда я был настолько голоден, что мне было наплевать, под чем он. Я не мог говорить – только рычать, я не мог думать ни о чём, кроме еды, которая была настолько рядом, что достаточно лишь руку протянуть, и ты получишь всё, чего только пожелаешь. А я хотел крови. Много крови. Я, словно одержимый, высушивал смертных досуха, а наевшись, я ею умывался.
Это была не просто жажда вампира. Моё тело изголодалось по крови. Оно алчно требовало еще, еще, еще. А я потакал его желаниям, чувствуя силу, которая просыпалась внутри с каждой каплей. Я соскучился по ней за то время, что пролежал полностью парализованным в какой-то грязной подворотне, настолько провонявшей испражнениями, что мне казалось, эта вонь проникла глубоко под кожу и впиталась в кости. Я задыхался ею на протяжении нескольких часов, не в силах пошевелить даже пальцем. Дьявол, я чувствовал, как по мне пробегали крысы, а вместо омерзения и злости на них, испытывал лишь желание вгрызться клыками в их грязную шкуру. Но был неспособен даже двинуть губами. Только периодически открывать глаза, глядя на уходящие ввысь дома, видневшуюся полоску темного неба, и думая о том, который час. О том, что совсем скоро взойдет солнце, а я не могу даже отползти в укрытие. Лишь лежать, подобно трупу, и ожидать окончательной смерти.
Наверное, именно так и должны подыхать монстры – на грязном асфальте, под моросящим дождем, под музыку проезжающих где-то рядом машин и дикие вопли бездомных, дерущихся за очередную ценную находку. Под зазывные крики дешевых проституток и похотливые стоны их клиентов.
Монстров кощунственно хоронить и молиться об упокоении их души. А, впрочем, я никого и никогда о подобном и не просил. Как и не собирался умирать вот так: бездвижным куском дерьма на самой настоящей свалке. И даже если эти несколько часов Ада были расплатой за мою жизнь, то я собирался выжать из них максимум. Я притворялся мертвым, как только кто-то подходил ко мне, и открывал глаза, пытаясь угадать, когда погаснет та единственная звезда, которая была мне видна. Ведь ее смерть означала и мою гибель тоже.
А потом я понял, что не сдохну. Что в очередной раз сумел не просто обвести судьбу вокруг пальца, а грязно оттрахал ее прямо на той куче мусора, в которую она с привычным пренебрежением бросила меня.
Я смог открыть рот.
«– Иди сюда, милая…Демоны, как же я хочу тебя…иди ко мне…какая ты красивая, детка.
Она останавливается, будто вкопанная, и медленно разворачивается в мою сторону. Темные зрачки расширяются, она слишком недоверчива, чтобы подойти, но что-то удерживает