Нас просто не было . Маргарита Дюжева
делам отправится. А ты стоишь как дура, у всех на виду, растрепанная, взъерошенная, сердитая. Правда злость проходила быстро, стоило мне только отвернуться, как я тотчас о нем забывала, словно и не было его в моей жизни.
С учебой у него, мягко говоря, были проблемы. В конце третьего курса Артем, прогуляв все на свете, завалил сессию и ушел в академ. Правда ситуация от этого не изменилась, он все равно умудрялся появляться в универе практически каждый день, все также отжигал в студклубе, все также глумился надо мной, подкатывая в самых неожиданных местах.
Просидев в академе полгода, он снова вышел на учебу, и снова ничего не изменилось. Он меня доставал, я его игнорировала.
И вот я заканчиваю второй курс, он, наконец, разделывается с третьим, и наступает лето, после которого Зорин опять не выходит в универ, а мы все с удивлением узнаем, что наш неугомонный артист добровольно сорвался в армию. Вот тебе раз! Помню, тогда даже я удивилась, столь внезапному решению.
Дальше был мой третий курс – год спокойствия, когда меня никто не доставал своими нелепыми ухаживаниями и знаками внимания. Хотя спокойствием это не назовешь – пьянки, гулянки, бессонные ночи, и отчаянные попытки не заснуть на первых лекциях. Красота.
Про Зорина я даже и не вспоминала, где он, как он, что он. Мне было глубоко плевать… до поры до времени.
Через год он вернулся и вуаля, мы с ним оказались мало того, что на одном курсе, так еще и в одной группе. Зашибись как повезло!
Весь четвертый курс он мне проходу не давал. Видать сильно парня зацепило, что его, всеобщего любимца, я продолжаю игнорировать и динамить, несмотря ни на что, и он хоть напоследок, но решил добиться моего расположения.
Сразу скажу, что бесполезно. Мое отношение к нему не менялось.
Артем это прекрасно понимал, но не оставлял попыток. Теперь он громогласно заявлял, что безнадежно в меня влюблен, что, тем не менее, не мешало ему крутить романы направо и налево, так что к его словам я относилась крайне скептически. Мне кажется, я для него стала заветным пунктиком, галочкой, которую ему хотелось поставить до окончания учебы.
Я, в свою очередь, ничьей галочкой становиться не собиралась, поэтому продолжала вести себя, как ни в чем не бывало. С одной стороны это было легко – все его знаки внимания не находили в душе отклика, так что мое равнодушие было абсолютно естественным, без малой доли наигранности. Но с другой стороны я порой была готова его задушить, за то, что проходу не дает.
Для одногруппников наши с ним "высокие" отношения стали неиссякаемым источником для шуток. Они все дружно угорали, когда Артем начинал меня прилюдно доставать, а я в ответ огрызалась. Нас даже называли "сладкой парочкой", хотя парой мы никогда и не были. Была я, и был Зорин, с его безбашенным деланием заполучить меня. Вот и все.
После окончания учебы, мы с ним пересекались только один раз, случайно, мимоходом, и не было времени даже словом обменяться, чему я несказанно радовалась, считая, что этот кадр навсегда