Арис. Ярость непокорных. Ульяна Соболева
ему шлюху. Завтра бой, я хочу, чтобы он думал о том, как убить соперника, а не как его трахнуть.
Глава 3
– Моя Госпожа, ваш конь уже готов.
Эйнстрем недовольно поджал губы, тем самым показывая, насколько моя идея с прогулкой сегодня кажется ему абсурдной. Закатила глаза, проходя мимо него и легонько поцарапав ногтями плечо. Он вздрогнул, напрягшись и опустив глаза, следуя за мной к своеобразной конюшне во дворе Цитадели.
– Что расскажешь о моих воинах?
– Один из них всё еще валяется на своей лежанке, восстанавливаясь после встречи с …некоей Госпожой…, – он благоразумно промолчал, не называя имён и памятуя о том, что даже у мрачных стен Цитадели, оставшейся позади нас, есть уши. Пусть даже звуки наших голосов перекрывались громким фырканьем лошадей и недовольным топотом копыт.
То и дело раздавались утробные звуки, отдаленно похожие на рычание, что говорило о том, что животные устали стоять в стойлах и хотели размяться.
Склонила голову набок, останавливаясь возле стойла и многозначительно посмотрев на Эйнстрема, гордо вздернувшего подбородок вверх.
– Астарооооот, – улыбнулась, протягивая руку к могучей шее животного и поглаживая её ладонью. Конь радостно и в то же время требовательно заржал, мотнув головой. Казалось, можно обжечься от одного только прикосновения к нему. Настоящая лава под кожей растекалась и бурлила там, куда я дотрагивалась. Пропустила между пальцами серебряную гриву, снова и снова любуясь тому, как она переливается, яркий контраст с иссиня-чёрной мастью животного.
– Красааааавец, Астарот. Ты ж мой красавец, да? – Конь оскалился, нетерпеливо вставая на дыбы и стуча передними копытами по деревянной поверхности.
Эйнстрем засуетился, открывая стойло, не забывая опасливо оглядываться на фыркавшего жеребца. Не смогла сдержать улыбку, мне иногда казалось, что Астарот намеренно пугает бедного парня. К слову говоря, Эйнстрем не из слабого десятка. В свое время он даже участвовал в боях и выигрывал. Но Астарота невозможно было не бояться. Как и его отец, Люцифер, он наводил ужас даже на бывалых наездников.
– Отец подарил мне его с тайной надеждой, что я соглашусь на ту кобылу, что он мне привел ранее, – конь склонил голову, касаясь мордой моих волос, и я могла поклясться, что он признается в том, как соскучился.
– Помню, моя Госпожа. Как и то, что в итоге та кобыла досталась мне. – сухо перебил друг, отходя на расстояние в негласно установленные между ними три шага. Ближе к себе Астарот не подпускал никого, кроме меня и отца.
– Она была довольна неплохая, Эйнстрем, не ворчи.
– Она была лошадью, а не бездушным убийцей, от нее именно это и требовалось.
Аш называл моего коня "Зверем", а я видела в его красоте и мощи неприкрытую силу, способную сбить с ног кого угодно. Много лет назад эта сила добровольно опустила голову, позволяя оседлать себя маленькой девочке, признавая своей хозяйкой к досаде и одновременно гордости отца.
Он