Ты - Моя ошибка. Ники Сью
тоже больше не подкатывал с оправданиями. Оно хорошо, иначе не знаю, вряд ли бы сдержалась от такой желанной пощечины.
А вот Синицына наоборот – выделялась: в коридоре плечом случайно задела, для виду случайно, так понятное дело – специально. Когда я в туалет пошла, за мной следом ее подружки увязались, а потом, судя по голосам, и она сама нарисовалась. Прикрыли пластиковую дверь в дамскую комнатку, и давай обсуждать:
– Это правда, что Иванов и Ветрова расстались?
– Реально из-за тебя, Свет?
– Вы переспали?
– И как он? Ну, в постели? А размерчик пойдет?
Слушать эти глупые сплетни было невыносимо. Хотелось или закрыть уши, или выйти и высказаться. Однако опускаться до их уровня – себе дороже. Синицына с кем только не спала, да и подружки ее такие же. Если для этой девушки нормально заводить «секс по дружбе», то нам явно не по пути, даже в оскорблениях.
– Я просто рассталась с Эдиком и так грустно стало. А Женька огонь, а как целуется, – пела соловьем Света.
Наверное, подобные высказывания должны задевать, обижать, вызывать горькие, рвать душу в клочья и все такое. Только меня почему-то ее слова совсем не задевали, будто она говорила об абсолютно постороннем человеке: никакой ревности, злости, желания завыть в голос. Я не ревновала, не бесилась. Ну, переспали и ладно. Той ночью не одни они согрешили. И еще неизвестно, кому было лучше.
Из кабинки я вышла с гордо поднятой головой, под пристальные взгляды Светы и ее подружек. Сполоснула руки, посушила. Пока проводила махинации с водой и салфетками, девчонки молча глазели в мою сторону. Видимо, ждали чего-то, правда чего – я не поняла. А когда закрыла за собой дверь, разговоры в туалете вспыхнули с новой силой. Что ж, будем считать, что я стала легендой.
***
С последней пары отпросилась, потому что у меня в четыре часа была ученица по русскому – Марина Алушина. Училась девочка в десятом классе, не отличница, зато усваивала материал неплохо, просто ленилась иногда. Скромная, улыбчивая, и, в целом, с ней никогда не возникало проблем. В отличие от Марины, мама у нее была та еще скандалистка. Если дочка не позвонит ей вовремя, если не отчитается, что приехала на урок ко мне, между ними начинался скандал. Пару раз такое случалось прямо на занятиях. Мы разбирали новую тему, и тут звонит мамочка – кричит в трубку не своим голосом, словно случилась беда космического масштаба. Марине тогда неудобно было, жуть, она покраснела, даже расплакалась. Я думала, вообще не придет больше, но, к счастью, пришла. Сказала, что со мной ей комфортно заниматься и объясняю я доходчиво.
Сегодня Марину привезла тоже мать, и даже проводила до самой квартиры. Сдала, считай, из рук в руки, и под конец занятия строго наказала набрать – якобы ждать будет у подъезда. Я не стала спрашивать с чего вдруг такой тотальный контроль, но Алушина сама рассказала, пока раскладывала книги на столе.
– Ульяна, ты извини за сцену, мама из-за вчерашнего перегибает.
– Да ничего, а что случилось вчера? Ты ее расстроила? – я отодвинула старенький