Жена по принуждению. Алиса Ковалевская
себя, приобнял за талию. – Только сломанные цветы слишком быстро вянут. А мне это ни к чему.
Вначале он выпустил мою руку, потом меня саму. Отступил, удерживая взглядом, и только спустя какое-то время пространно посмотрел в конец платформы.
Остановившееся время побежало вперёд. Я вернулась в реальность, хотя всё ещё до конца не пришла в себя. Заметила стоящих неподалёку патрульных со служебной собакой. Шальная мысль броситься к ним и попросить о помощи угасла быстро. Как только Яков, проследив за моим взглядом, опять посмотрел на меня.
– Можешь попробовать, – он был серьёзен.
Я действительно могла. Могла попробовать. Но не стала. Вместо этого пошла вперёд вдоль поезда. Какой у нас вагон, я не знала. Просто шла, потому что было ощущение, – если остановлюсь и ещё раз окунусь во мрак глаз Серебрякова, просто рассыплюсь прахом.
Охрана Якова остановилась возле одного из вагонов. Если к дверям других тянулись пассажиры с вещами, здесь не было никого. Только молоденькая, словно сошедшая с глянца проводница в выглаженной форме.
– Будьте добры ваши паспорта, – обратилась она к Якову, безошибочно угадав в нём главного. Вожака.
– Мой и моей жены, – как само собой. Как будто это было уже свершившимся фактом.
Откуда у него мои документы, я думать не хотела. Зачем? Паспорт, телефон… вся моя жизнь.
Проверив, проводница вернула Якову паспорта и пригласила пройти в вагон. Я почти угадала: пусть сам вагон Серебрякову не принадлежал, в нём не было никого, помимо нас и его стаи.
– Сюда, – остановил он меня, когда мы дошли примерно до середины. Шире открыл дверь и втолкнул меня внутрь роскошного купе.
По инерции я сделала несколько шагов, развернулась и услышала щелчок. Задвинув дверь, Яков повернул замок. Я попятилась, упёрлась в столик. Ночь… Вся ночь наедине с ним в этом купе, этом вагоне. Целая ночь…
Это не дверь закрылась со щелчком. Это очередной выстрел у моего виска. Сколько их ещё будет? Сколько я смогу выдержать, пока он не решит сделать последний, решающий? Не много… А может быть, этот и был последним. Глядя на Якова, я понимала, что скорее всего, так оно и есть.
Глава 9
Мирослава
Раздавшийся стук в дверь нарушил повисшую в купе опасную тишину. Нехотя Яков отвёл от меня взгляд.
– Что ещё? – с недовольством осведомился он у охранника.
Тот подал ему бумажный пакет с пирожными и кофе. Момент для этого был далеко не подходящий. Должно быть, человек Серебрякова уже успел понять это, потому что, извинившись, поспешил убраться восвояси. Дверь снова закрылась. Яков бросил пакет на столик, поставил кофе. Я так и стояла, вжавшись в край неразобранной постели. Смотрела на него, не зная, что мне делать.
– Раздевайся.
Мне снова стало не по себе. Только пару секунд спустя поняла, что это «раздевайся» не значило, что я должна снять свитер и всё, что под ним. Заставив себя сделать вдох, я сняла пальто и повесила его на плечики.
Поезд потихоньку качнулся, перрон поплыл мимо окна.
– Ты