Репетитор для Бунтаря. Лена Лорен
подходит к ней, забирает что-то у неё из рук, и суёт себе в карман куртки.
Что это такое?
Быстренько забираюсь в машину, чтобы скрыться в ней от волн позора, нахлынувших на меня в одночасье.
Что подумала миссис Брандис, видя, как её сын зажимается со своей же училкой? Надеюсь, она благоразумная женщина и расценила всё достаточно грамотно.
Кай недолгое время ещё о чём-то возбуждённо разговаривает с Кэролайн, изредка поглядывая в мою сторону, затем он возвращается и садится ко мне в машину. Удивительно, но теперь он молчит. У него будто бы резко пропало настроение.
Не спросив разрешения, он включает радио, настраивает волну, где зачастую играет тяжёлая музыка, и делает громче. Очень громко. Откинувшись на спинку кресла, он отчуждённо поглядывает в окно. Хотя бы больше не бесит меня. Даже и не знаю, что лучше: быть его мишенью для самоутверждения, или стать для него невидимкой. Оба варианта меня не устраивают. Сама не знаю, что мне нужно.
Оглушительная музыка начинает меня понемногу раздражать, и я вынуждаю себя убрать звук. Кай с немой претензией следит за мной, но тем не менее ни единого звука не издаёт.
– Твоя мама очень любит тебя, почему ты так к ней относишься? – спрашиваю я, и только после сказанного осознаю, что вопрос был задан не совсем к месту. Боюсь, я ещё больше расстроила его своим чрезмерным любопытством.
– Как я отношусь к ней, по-твоему? – через губу отвечает.
– Игнорируешь её, не желаешь выучиться, как она того хочет.
– Я не цирковая мартышка, чтобы делать всё то, что она пожелает. И к тому же никакая она мне не мать!
– Как некрасиво, Кай! Она старается, а ты такого мнения о ней!?
Брандис вновь дёргается к магнитоле, но я шлёпаю его по руке, и он снова впивается в меня ожесточённым взглядом.
Достал! Подростки-переростки просто невыносимы. Их настроение подобно необъяснимым капризам природы.
Он разворачивается корпусом в мою сторону и шумно дышит. Враждебный настрой Бренди набирает свою плотность, он уже витает в воздухе, наэлектризовывая его. Ещё чуть-чуть и пространство между нами закоротит.
– Бриана, я приёмный! По мне разве не видно? Или ты дружишь только с цифрами, а с головой время от времени забываешь? – издевательским тоном произносит, но на сей раз я не принимаю его в расчёт. Я вслушиваюсь в слова, от которых у меня бежит мороз по коже. – Кэролайн усыновила меня, когда мне было одиннадцать. По-моему, все в округе знают об этом.
Мне становится невыносимо совестно. Я неосознанно затронула болезненную для него тему. Не доводилось сталкиваться с подобным в жизни, и я понятия не имею каково это быть брошенным собственными родителями, тем более уже в достаточно осознанном возрасте, но что-то подсказывает мне, что не так-то просто. Подобное невозможно вычеркнуть из памяти и выкинуть из своей души.
– О, извини. Я и правда не знала, – сочувственно выдыхаю, и когда убеждаюсь, что он услышал меня, а не как обычно пропустил мимо ушей, увеличиваю громкость на магнитоле. Вижу его одобрение