Панголин. Андрей Акулов
не был привязан к стулу. Сам Миронос – подумать только! – божество во плоти!..
Со времен основания Церкви святым Мироносом и по сей день, эту должность занимал самый ревностный и преданный вере священник из числа настоятелей храмов всех городов Божьих Земель. Он выбирался пожизненно, общим собранием святых отцов. Считалось, что божественный дух Мироноса руководит собранием и напрямую влияет на выбор приемника, вселяясь в избранного и продолжая руководить Церковью вечно.
– Мир тебе, сын мой. – Миронос перекрестил пленника правой рукой, со сложенными крестом пальцами. – Ты говоришь, что брат Иаков сбился с пути истинного, стал на сторону дьявола и собрался искать запретную комнату? Он послал тебя сюда, выкрасть карту захоронения бесовской книги?
– Нет, все не так, – быстро заговорил Грэм. – В священном писании сказано, что нужно уничтожить книгу сатаны. Отец Иаков послал меня просить вашего благословения.
Миронос брезгливо отстранился от узника и взглянул на монаха. Тот еще ниже опустил голову и сделал шаг назад.
– Тобой владеет дьявол! – резко сказал Миронос. – Этот Иаков – сатана, мерзкий еретик! Я слышал, что он призывает божьих людей отречься от власти Мироноса во славу бога! Но скажи мне, как простые люди смогут общаться с богом, если они не умеют разговаривать между собой? Библия Мироноса скрепляет всех в единую божью силу, способную противостоять напору сатанинского мира. Великий Миронос был послан к людям богом. Как можно противиться ему? – он поднял руки, вопрошая у высших сил.
– Нет! Все не так! Я…
Глухой удар в солнечное сплетение остановил слова в горле пленника. Монах, потирая руку, отступил назад. Первосвященник прорычал:
– Кто еще в Подгорской церкви отрекся от Мироноса и стал на службу сатаны?.. Говори!
Панголин сглотнул кровавый комок.
– Святейший Миронос, в Подгоре только верные служители Церкви.
– Ты не искренен в святой исповеди! Дьявол в тебе говорит со мной…
– Но, великий…
Его опять грубо прервал удар в живот. Грэм скорчился от боли, из глаз потекли слезы.
«Это какая-то ошибка, – думал он. – Почему Миронос не верит? Почему называет отца Иакова сатаной? Ведь это не так!..»
– Закончим, – вставая, сказал Миронос. – Молись сын мой.
Он перекрестил пленника и развернулся к выходу. Монахи мгновенно прижались к стенкам давая пройти массивному телу в узкий коридор. Стул исчез, так же как и появился.
Круглое лицо Мироноса не выдавало никаких признаков раздумья или обеспокоенности. Маленькие глазки светились радостью и спокойствием, присущим людям, уверенным в неизбежности грядущих событий. И как бы самому себе, не поворачивая головы в сторону идущего чуть позади монаха в черной рясе с красной каймой, он проговорил нараспев:
– Панголина пока придержим, он может понадобиться. Побеседуй с ним еще, брат Филипп.