Помоги вернуть сына. Елена Левашова
яйца, домашняя колбаса… Он ласково поглаживает их, как родных, продолжая шутить и смеяться. Я улыбаюсь в ответ, стремясь проявить вежливость. Благодарю Германа и пожимаю его большую шершавую ладонь, хваля за старания. Улыбаюсь на прощание, а он подмигивает и выдавливает широкую глуповатую улыбку. Слышу за спиной шорох и покашливание: в этот момент в квартиру заходит Рус…
Глава 11.
Рус.
– Рус, ты меня слышишь? – вздрагиваю от голоса Дуная и отлепляю взгляд от ножек стула. Чего я там разглядываю, непонятно. Куда интереснее картинка в голове: длинные, распущенные волосы, пунцовые щеки, темные, вытянутые соски… Лада… В моих руках, да… Обманом, на который я пошел, чтобы вернуть себе девчонку.
– Слышу, Серый. Поставщика паленого пива послал, что еще…
– Да ты в облаках витаешь! – толкает меня по плечу Серый. – Весь в своей куколке, да? С головой? А как же Олег Бояринов, чужой ребенок, ее предательство? Вот так быстро все забыл и… растаял, как это грёбаное пиво в нашем баре. – Серый сжимает напряженные пальцы в кулаки.
– Не знаю, Серый. – Развожу руки, продолжая пялиться в пол. – Не растаял. Просто… хочу помочь.
– Да уж… Слышал я про эту помощь, – со вздохом произносит он, откидываясь на спинку стула. – Наши по углам шушукаются.
– Кира разболтала? Бля*ь… Убью, если хоть слово скажут про Ладу или…
– А говоришь, что не влип. Очнись, Рус. – Тоном брюзжащего профессора протягивает Дунаев. – И реши, что ты от нее хочешь. Неужели, правда «следить за моим домом, готовить еду, стирать мои вещи…», – отвечает он моими же словами.
– Кто? Пались, кто тебе все это сказал? Или…
– Подслушивал, брат. – Облегченно вздыхает Серый. – Потому что… волнуюсь за тебя. И не хочу повторения кошмара, что был два года назад… Когда ты тут неделями валялся из-за этой девчонки. Бухой, грязный, облепленный непонятными шлюхами… Вот почему она пришла к тебе? Ее трусливый ушлёпок узнал о беременности и бросил девчонку, а Русик такой благородный… Он поможет, а потом… А что потом, Рус? Снова будешь гонять, как ненормальный на байке? Или снова в Сирию поедешь? Она знает, кстати?
– Нет, – качаю головой. – Зачем ей об этом знать? Я отца искал. У меня, между прочим, время свободное появилось, вот я и поехал. Увидел жизнь без прикрас. – Вздыхаю и с шумом открываю тумбочку. Сто раз запрещал себе курить в кабинете и столько же нарушал обещание. Огонь превращает сигарету в пепел, воздух наполняется дымом и тяжелеет. Молчу. Курю и просто смотрю на Серегу.
– Любишь ее? Так прости… И забудь уже обо всем. Сам же дел наворотил не меньше. – Включает старую пластинку Серый.
– Она ненавидит меня, Дунай. Презирает. Я для нее работа. Перевернутая страница. Средство для достижения цели. Но я помогу… Раз впрягся во все это, помогу…
– А что потом? – недоверчиво качает он головой.
– Отпущу. – Выдыхаю дым через напряженные челюсти. – Пусть живет счастливо со своим мальчиком.
– Ладно,