Идеальный шторм. Елена Левашова
хрена не могу… Качаюсь на нетвердых ногах, опираясь о дверной косяк. Кажется, из тела навечно улетучилась сила. И каждое движение причиняет нестерпимую боль. С начала своего заключения я старался сохранять мышечный тонус. Отжимался каждый день от пола и качал пресс. Двадцать раз, тридцать, сто… Для крепкого, тренированного мужика вроде меня это не было проблемой. Сто двадцать, сто пятьдесят… Мне нечем было заниматься. Считать в уме, разглядывать кусочек неба в окне, наблюдать за ползающими по землянке мышами и насекомыми – так проходили долгие дни и месяцы… А потом силы стали таять… Плохое питание и отсутствие света, бесспорно, сказывались на самочувствии, но хуже всего на него влияла утрата веры. Я опустил руки и ждал смерти. Отчаялся стать свободным. И перестал бороться… Плыл по течению, пока не настал сегодняшний день.
– Не могу… Ноги не держат.
– Ложись. Грязь от тебя надо час отковыривать. Босс не любит грязь. Айшат с утра дом моет, – кряхтит он, намыливая мочалку.
– Босс? Ты ничего не путаешь? Какой из них?
– Конечно, не главный. Кто-то по его приказу. Много чести тебя лично проведывать.
Кожа болезненно пульсирует, когда Ильдар касается меня мочалкой. Кажется, с меня ее заживо сдирают.
Он состригает мои волосы ножницами, бреет длинную бороду. Обрабатывает раны и ссадины самодельными кавказскими мазями и небрежно бросает в меня стопку чистой одежды.
– Одевайся. Жду тебя на улице возле отстойника.
Воздух кажется до головокружения вкусным. Я с трудом подавляю в себе желание лечь на землю и поцеловать ее… Лишь поднимаю голову и обвожу взглядом непривычно большое небо. Дышу полной грудью, чувствуя, как внутри закипает восторг, а кратковременное чувство свободы пьянит душу. Даже в носу непривычно пощипывает от желания плакать. Да что там плакать – орать в голос. Бегать по земле, плясать, трогать окружающие предметы, понимая, что ты можешь это делать. Твои руки не прикованы цепями, а ноги, пусть неуверенно, но ходят.
– Можно постоять минуту? – спрашиваю сипло.
– Нет. Потом постоишь, если позволят.
Ильдар ведет меня в дом. Здоровается с кем-то и просит разрешения завести меня в комнату.
– Здравствуй, Дамир.
Так я и знал, что он приедет… Константин Хлебников – подполковник внешней разведки, вербовавший нас с Сидором для работы в отделе «Д». Только они так и не смогли выйти на след поставщиков оружия и наркоты, с кем работал Андрей Акимов. Я был уверен, что такие дела – слишком мелкие для них… Но Босс зациклился на транше. Он во что бы то ни стало, хотел понять, кто помогает вражеским странам? Я искренне верил, что служу родине… А теперь я не понимаю, кто есть кто? И кто я? Враг или герой? Почему меня держали здесь целый год?
– Твоей ошибкой было связываться с начальником частной военной компании. Стратегические ошибки система не прощает, потому ты здесь… – не дожидаясь моего приветствия, продолжает Хлебников.
– А что мне было думать? Сергея убили, Сидора…
– Молчи,