Lex. Растопить сердце байкера. Екатерина Аверина
давит ощущением дежавю. Моей бывшей невесте тоже едва исполнилось восемнадцать, когда нас познакомили. Это точно наказание. Мое голубоглазое, грязное, белобрысое наказание!
– Ты давно на улице? – постукивая пальцами по колену, незаметно ее рассматриваю. Помыть, переодеть, немного откормить и выйдет очень привлекательная девочка.
– С начала июня, – ее голос становится тише.
Я опять влезаю туда, где мне не рады. Домовенок закрывается и сосредоточенно отстирывает тряпку, которой я вытираю кухонные поверхности.
– Оставь, – говорю ей.
– Я сейчас сделаю тебе кофе. Я умею готовить вкусный. А потом уйду. Когда сюда забиралась, думала, здесь просто гаражи и можно немного пожить. Но и здесь мне нет места, – шмыгает носом. – Извини, что вторглась.
– Как ты сюда забралась? – мне правда интересно.
– По крышам. Если уйти на противоположную сторону от ворот, можно по старым кирпичам подняться на крышу соседнего гаража, перейти на твой и спуститься к бакам по пожарной лестнице.
– Стоп!
Выхожу на улицу, поднимаю голову вверх и охреневаю от расстояния между нашими с Мариком крышами. Даже я бы не рискнул перепрыгнуть, а она мелкая, легкая. Как не убилась?
– Чуть не упала, – пугает, подкравшись совсем неслышно.
– Ты ебанутая, – ставлю ей диагноз.
– Твоя девушка будет кофе? – неожиданно спрашивает это недоразумение, совершенно не обидевшись на откровенную грубость. Ну или очень хорошо это скрыла.
– У меня нет девушки, – отвечаю на автомате и, повернув голову, замечаю, что вниз спустилась Сабина, напялив мою футболку. – Не будет. Она уезжает.
– Лекс, а это кто? – ночная гостья с интересом рассматривает девчонку.
– Тебе какое дело? И кто тебе разрешал трогать мои вещи? Переодевайся. Я сейчас вызову тебе такси.
– Хам, – Сабина закатывает глаза, – но чертовски хорош в постели, – подмигивает домовенку и, виляя бедрами, возвращается на второй этаж. – Детка, ему только за секс можно простить все! – кричит она сверху, еще сильнее смущая мое наказание.
А наказание снова копошится на кухне. Делает мне кофе и два горячих бутерброда с помидорами, ветчиной и сыром. Ставит все это передо мной. Выворачивает карманы, достает все те же две смятые сотни и кладет их на тумбочку.
Шаркая своими дебильными ботинками, выходит из гаража.
Закрываю глаза.
«Пусть идет. Пусть она уходит, Лекс!» – уговариваю себя. Слышу голос Марика. Он ей что-то говорит, она тихо отвечает.
Не могу представить ее в ночлежке. Хоть стреляйся. Там бородатые, вонючие бомжи и… она. Не-е-е. Даже я на такое не способен.
– Эй! – выскакиваю на улицу.
Она уже у ворот. И когда успела? Оглядывается, делает из ладошки козырек, чтобы солнце не мешало на меня смотреть. Пока иду до нее, раздумываю. Отпустить? Нахер она мне? Будет вместо домашнего питомца. Я же мечтал с детства. Помню, вот так же подбирал на улице бездомных котят и щенят и домой таскал. Старший братишка все время ржал надо мной, но пытался уговорить родителей,