Последняя муза для Шопена. Ульяна Соболева
я вздрогнула всем телом.
– Таня, здравствуй, это Лиза…
Как же мне не хотелось ее видеть. До тошноты. До колик, до едкого удушения. Но я не видела другого выхода. Я сломалась…я просто поняла, что если не пойду, то ребенка у меня не будет. Его ребенка. Телка была бы последним человеком, к которому бы я пошла. Но можно подумать у меня есть выбор. Ни хрена. Говорят выбор есть всегда. Это неправда. Иногда бывают ситуации, когда его нет. А точнее если даже и есть, то это выбор между жизнью и смертью.
Я не верила в Бога, я не верила в дьявола. Но кто я такая, чтобы обречь своего малыша на погибель. Я слишком его любила, слишком хотела, слишком он был важен для меня. Я наступила себе на горло, я буквально растоптала это горло босыми, ободранными ногами и пошла к ней на поклон.
В тот дом, в свое прошлое, в свою боль. Едва увидела дом, как меня буквально скрутило, вывернуло, сожгло. Но я не заплачу. Я должна держаться. Слез больше нет. Они все выплаканы. Закончились. Мне открыл дверь новый слуга. Кто бы сомневался, что она начнет хозяйничать и наберет своих людей. Потап был слишком предан Шопену. Он бы не стал ей подчиняться. Значит уволила старика. Сука. Меня провели в гостиную. В самом доме ничего не изменилось. Даже запах остался. Его запах. Он забился в ноздри и заставил меня прикрыть глаза, ощущая всем своим телом необратимость и тоску. Татьяна пришла спустя несколько минут. В роскошном домашнем шелковом халате в стиле кимоно. Она выглядела хорошо. Как бы мне ни хотелось обратного, как бы не хотелось, чтобы она подурнела, чтобы у нее вылезли волосы, скукожилось лицо.
– Привет.
Прозвучало высокомерно, но в то же время снисходительно.
– Хочешь пить? Есть?
– Пить. Апельсиновый сок. Есть потом.
– А ты все такая же наглая. Жизнь тебя не меняет.
Зато она менялась как по волшебству. Для Шопена одна, а по-настоящему совсем другая.
– Мы будем меня обсуждать?
– А что ты хочешь обсудить?
Но мы обе знали зачем я пришла. Обе понимали, что вся эта прелюдия фарс и он никому не нужен.
– подумала над моим предложением?
– подумала.
– И?
– Я согласна. Но у меня будут условия.
– То есть ты отдашь мне ребенка!
Она это выкрикнула и буквально засветилась от радости. Только мне это не понравилось. Я чуяла, что здесь есть подвох. Не могла она воспылать любовью к нерожденному малышу от меня. Есть запах гнильцы.
– Я проведу беременность в этом доме. Ты обеспечишь меня всем необходимым. Самое лучшее лечение, клиники, осмотры. Витамины, питание. После рождения ребенка ты дашь мне денег.
Она взглянула на меня так, будто пыталась проникнуть в самые тайные уголки моей души. В этом взгляде сквозило нечто большее, чем просто радость от победы, от ее неопровержимого триумфа. Телка меня сделала и она прекрасно это понимала. И хотя Татьяна всегда умела скрывать свои истинные намерения за маской безразличия, но сейчас её глаза излучали хитрость и уверенность в своем превосходстве.
– Хорошо, –