"Три звезды" миллиардера. Отель для новобрачных. Тала Тоцка
ни хотелось, чтобы Асадов узнал о дочках, интуиция подсказывает – нельзя. Кто знает, как он отреагирует. А что, если отберет? Сколько таких случаев описано в прессе, когда богатый влиятельный отец забирает детей у матери под предлогом, что сможет лучше обеспечить их будущее!
Что Асадов сделал, чтобы узнать о дочерях? Он даже не попытался выяснить, вымогала я у него деньги или нет. Сразу обвинил в шантаже и подослал своих эсбэшников, чтобы они закрыли мне рот. Деньги швырнул как подачку, а сам, оказывается, от воспоминаний убегал.
Так что фак тебе, а не дочки, Асадов.
Целых три раза фак.
Я не скажу тебе о них, по крайней мере сейчас. Ты обязательно узнаешь потом, когда они вырастут. И не дождешься, чтобы я по тебе страдала. Это ты будешь страдать, когда увидишь, какими красавицами они выросли.
Будешь волосы на себе рвать от отчаяния.
Мое бурное воображение рисует одну за другой картины моего триумфа: Марьяша, Маргоша и Милаша стоят на подиуме с коронами победительниц конкурса красоты на головах, я рядом с ними сияю и раздуваюсь от гордости, а под подиумом плачет старенький, подслеповатый Асадов.
Можно с палочкой.
Пусть еще будет плешивый, ну или хотя бы начинающий лысеть.
Упиваясь собственной местью, я увлекаюсь и не сразу обращаю внимание, что у Асадова уже прошла минутка угрызения совести, и теперь он с интересом рассматривает мой кабинет.
– А почему у вас в кабинете так темно? – резкий голос взрывает тишину, и мои фантазии рассыпаются ярким сверкающим конфетти. – Почему опущены жалюзи? Надо открыть окна.
Он встает и направляется к окну.
– Нет! – вскрикиваю я так громко, что он вздрагивает и замирает на полпути. Я понижаю голос, намеренно возвращая сиплые нотки. – Нельзя. Здесь на стенах очень светочувствительная краска. От солнечного света она трескается и осыпается.
– Так перекрасьте.
– Мне нравится оттенок. Боюсь, что не получится добиться точно такого же.
– Тогда включите свет, – он оглядывается по сторонам в поиске выключателя.
– Не могу. Лампочка перегорела.
– Что у вас тут за бардак! Некому заменить лампочку? Давайте, я поменяю.
Черт, я забыла, с кем имею дело. Асадов самый нестандартный и непохожий на других миллиардер.
Он сейчас абсолютно серьезен, и я верю, что он не просто в состоянии заменить в кабинете лампочку. Владелец сети фешенебельных отелей «Параллель» вполне способен лично перекрасить стены в моем кабинете.
– Спасибо, я справлюсь, – останавливаю его, – вы наш гость. Вас уже заждалась молодая жена. Если больше нет никаких пожеланий, которые вы хотите озвучить, вам лучше вернуться в холл отеля и продолжить церемонию встречи. Мои дети и весь коллектив очень старались, чтобы вам и госпоже Асадовой все понравилось. Надеюсь, что вы…
– А если есть? – перебивает он меня, и я непонимающе вскидываю голову. Неужели он заметил, как дрогнул мой голос, когда я произнесла «госпожа Асадова».
– Что есть? – переспрашиваю и даже