Бывшие. Я всё ещё люблю. Юлия Крынская
артистка. Мужчины мной восхищаются, а не я ими.
– Ты про Карлушу, что ли?
– Нет. Ты же знаешь, как мне аплодирует зал.
Катя садится и смотрит на меня:
– Так там же не только мужчины.
– Хорошо! Мной восхищаются все! От мала до велика.
– Нормально тебя переклинило, – Катя прикладывает ладошки к щекам. – Ты чего? Звезду словила?
– Ничего я не словила, – ворчу обиженно. – Проехали. Показывай, чем тебя ещё этот милый человек порадовал.
– Ты его напрасно милым ругаешь, – качает головой Катя и снова ложится рядом: – Это моя комната «до» и «после». Нравится? Смотри, туалетный столик с лампочками. Как у кинозвезды. А это кроватка. Мягкая-я!
В дверь без стука входит кудлатая врачица.
– Здравствуйте! А это кто такая здесь?
– Катя, – разводит руками дочка.
– Негоже, Катя, на постели у болящей сидеть. Маме твоей покой нужен.
– Как вы правы, – театрально вздыхает дочка. – И мужчина хороший.
У врачицы от изумления округляются глаза.
– Катя! – одёргиваю не по годам умное дитя. – Не слушайте её. Ничего и никого мне не нужно.
– У вас есть кто-то? – врачица прищуривает глаз. Ей-то что за дело?
– Усы, лапы и хвост. Как у Матроскина, – Катя снова влезает в разговор.
– Ты что-то совсем распоясалась! – хмурюсь я. – Выйди из палаты и подумай над своим поведением.
Тут же жалею о сказанном. Строгая мама может проиграть милому Демиду.
– Ну и пожалуйста. – Катя соскальзывает с кровати и, сунув ноги в туфли, выходит за дверь.
– Бойкая у вас девочка, – усмехается врачица. – Так что, мужчина есть у вас?
– А это как-то связано с моим здоровьем? – пресекаю панибратство на корню.
Врачица на мгновение теряется, но тут же берёт себя в руки.
– Вы здесь надолго, кому-то надо присматривать за девочкой. Не может же она всё время жить у нашего врача.
А вот здесь вы дама лукавите. Стараниями Карлуши уже вся больница знает, что Демид папа моей дочери. По летам врачица в матери Демидролу годится. Прохожусь взглядом по побрякушкам врачицы – дорого-богато. Да и парфюм не копеечный. Медсестра говорила, что кудлатая заведующая. Не подружка ли Аманды меня под свой контроль взяла? Тут надо быть тогда настороже. А то и мышьяка в еду недолго схлопотать.
– Есть!
– Очень хорошо, – лицо врачицы просветляется. – Давайте телефон, я сообщу ему…
– Я сама сообщу.
– Хорошо, – соглашается она. – А теперь осмотрим вас…
***
День тянется мучительно долго. Катя развлекает меня разговорами, кормит домашним борщом и пюре с котлетами. Слышу голос Демида в коридоре. Зараза! Даже носу не кажет. Гордость не позволяет спросить Катю, почему её милый родитель не соизволил даже на минутку заглянуть ко мне. Я тоже дальше палаты не выхожу. Отражение в зеркале меня не обрадовало.
– Котёнок, можешь завтра принести кое-что из вещей? – прошу я. – А то у меня даже расчёски нет. Пальцами пришлось волосы