Блудный папа для сорванца. Яна Невинная
устраивала меня больше других, не идеал, но где ж его сейчас найдешь? Да и я не подарок – ночная работа, эгоист, привык жить один, рассчитывать только себя. Закоренелый холостяк, который не совсем понимает, зачем менять что-то в жизни, если и так всё устраивает.
Но тут сыграл свою роль случай. Идти на поводу отца я не собирался, его требование немедленно родить наследника по-прежнему не воспринимал всерьез.
Но есть у нас один ушлый родственничек, седьмая вода на киселе, Игорёк Лимонов, папин крестник, который вот уже много лет пытается добраться до кресла генерального директора концерна и числится на какой-то номинальной должности с пафосным названием, но нулевым наполнением.
Отец просто не хочет обижать мать Игорька, хорошую женщину и волею обстоятельств вдову.
Так вот Лимон, эта собака сутулая, прознала про нашу громкую ссору с отцом и протянула свои загребущие лапы к Юльке, а эта наивная душа повелась и на свидание с ним пошла, ни сном ни духом не догадываясь, что Лимон окучивает ее ради наследства.
Запостила сториз в инстаграм из ресторана, так я этих голубков и обнаружил, сразу обо всем и догадался. Чуть пена от злости изо рта не пошла.
Увижу Игорька – начищу наглую морду.
Родить ребенка, только чтобы опередить Лимонова? Не скажу, что этот мотив не имел никакой роли. Взыграло чувство соперничества и жажда справедливости. Чтобы ушлому Игорьку достались миллионы нашей семьи и он вдобавок Юльке голову дурил? Не дождется.
В общем, Виталина оказалась готовой к новому этапу, я особенно не был против в корне изменить свою жизнь, и всё это накрылось медным тазом, когда мы приехали к Суворовым, чтобы в их оставленном на праздники доме найти убежище.
И вот теперь кареглазый мальчуган задает вполне себе невинный вопрос, а его мама даже не позволяет мне открыть рот.
– Кирюша, это невежливо, к тому же дядя Гриша сейчас уезжает.
И так на меня сурово посмотрела, что я только из чувства упрямства решил остаться.
– Да запросто, – подмигнул мальцу и не удержался от того, чтобы не потрепать его по макушке. Прикосновение к детским волосам казалось очень непривычным. – И порулим, и снеговика слепим, если снег подходящий будет.
– Ура-а-а! – завопил Кирюха и понесся куда-то. Я с улыбкой смотрел ему вслед.
– Надо было у меня сначала спросить, – зашипела его мама, глядя волком.
– Он мне вопрос задал, и я ответил. Мужской разговор, – забавлялся я, смотря на девушку, похожую на злого растрепанного ежика.
– Я его мама, он еще маленький, – не унималась Лиза.
– Сколько ему? – задал я вопрос, который внезапно ее заткнул. Она как будто вся сдулась, сникла и отвернулась в сторону.
– Ему семь, в школу пошел в сентябре, – прошелестела она тихо, едва разжимая бледные губы.
И именно ее реакция заставила меня задуматься. Произвести подсчеты. Напрячь память. Неужели Кирюха – мой? Да ну. Даже предположить такое будет идиотством, а уж озвучивать – тем более. Просто Виталина со своей