Одна ночь — Две тайны. Лена Лорен
хоть восемнадцать-то есть вообще?
Света вздыхает. Вздох был таким тяжким. Как будто её легкие работают с перебоями. Будто они отродясь не видели такого объема вдыхаемого кислорода.
– Сегодня. Юбилей. Двадцать уже стукнуло, – отвечает она скромно, чем огорошивает меня. С тоской смотрит на свои злосчастные баранки. – Я украла их не потому, что у меня сегодня день рождения, а на моем праздничном столе даже конь не валялся. Если честно, я даже не вспомнила бы о нем, если бы вы не спросили.
– А зачем же ты их украла?
Я совсем не осуждаю. Мне любопытно.
И мне также тоскливо, что в такой день ее "праздничный стол" отнюдь не выглядит праздничным.
Он так же пуст, как и моя треклятая жизнь…
– Меня обманули. Люди, на которых я работала, не заплатили мне. Мало того, они еще и документы мои себе прикарманили, – давится она своими слезами, а утешить я ее никак не могу. Хочу, но не могу. – Я пять дней просидела, обивая порог их дома. Надеялась, что они вернут мне хотя бы паспорт, а они… Они сказали мне, если я не уйду, то не побрезгуют и пустят меня по кругу! Я еле ноги волочила за собой. Сил уже никаких не оставалось. Я понимала, если не отчаюсь на кражу, то просто подохну от голода. Вот поэтому. По этой причине я украла хлеб, чтоб продержаться еще немного…
Впервые в жизни я испытываю глубочайшую ненависть к людишкам, не имеющим ко мне никакого отношения.
Это то же самое, что защищать свою родину, которой, откровенно говоря, ни ты никуда не сдался, ни она тебе ни в какое место не уперлась.
Но ты все равно должен. Ты обязан. Это твой долг. Потому что "никто, кроме нас.."
Так и сейчас. Вроде услышал душещипательную историю незнакомого человека. Наши пути с большей долей вероятности разойдутся в ближайшее время, а защитить все равно хочется. Проучить тех ублюдков, чтоб мать родная не узнала при опознании.
Не потому, что я мужик, а значит должен постоять за беззащитную девушку.
А потому что кроме меня ей уже никто не поможет. Никто не спасет. Никто не даст ей шанс продержаться в этом жестоком мире как можно дольше.
– Что это были за люди? На кого ты работала? Что делала? – цежу я сквозь зубы.
Злость душит меня так, что я непроизвольно сжимаю обивку руля, представляя как сдавливаю их глотки.
Ещё чуть сильнее сожму – и баранка превратится в полумесяц. Сломаю.
– Я не знаю, кем были эти люди. Я видела лишь одного парня. Лохматый такой, прихрамывает на одну ногу. Он забирал мои документы в качестве залога. А я в это время разносила посылки по адресатам. Работа была легкой, к тому же обещали платить сдельно. За одну такую посылку мне обещали пятьсот рублей. Итого: две тысячи. Это были огромные деньги для меня. Я согласилась, даже не думая.
Шестеренки в голове закрутились.
Лохматый. Прихрамывает на одну ногу.
Знаю я одного такого имбецила, подходящего под описание. На его несчастье, я понял о ком речь ведется.
– Какие это были посылки? – спрашиваю, чтобы точно быть уверенным в своих домыслах.
– Не знаю, – жмет она тонкими плечами. – Маленькие со спичечный коробок.