Назови меня женой. Виктория Волкова
Я торможу, а дурацкий Гелендваген, вихляя, задевает мотоцикл, несущийся по правому ряду. Девчонку сносит с мотика сразу. Она подлетает в воздухе и падает плашмя на обочину. А парень, потеряв управление, вместе с мотоциклом падает в овраг. Гелик резко тормозит и замирает посреди дороги. А я, чуть объехав его, выезжаю в первый ряд. Торможу около проломленной изгороди и, схватив с заднего сиденья чемоданчик, несусь к пострадавшим. Кто еще окажет первую помощь, если не врач? Когда-то давно, еще в универе, я подрабатывал на скорой, чтобы набраться опыта. Много чего перевидал и из хирургии подался в эндокринологи. Спокойная работа без авралов и нервотрепки.
Гляжу вскользь на паренька, пытающегося оттолкнуть от себя мотик. Куда там, сдвинешь его. Но мальчишка жив, и это самое главное. Ожог. Перелом. Но это все заживет как на собаке. В молодости регенерация тканей хорошая. Искоса замечаю, как к нему бросаются другие водители. Помогают подняться. Позже гляну, что там. Сейчас важнее девчонка. Она лежит плашмя и не двигается. Но судя по положению тела, жива. И тут – как предписано в повестке небесной канцелярии. То ли отделается синяками, то ли помрет от шока. Никаких прогнозов. Все в руках высших сил. Может, поэтому среди хирургов так много верующих. Вот иногда кажется, выкарабкался человек, пошел на поправку. А потом раз, и умер. А за жизнь другого не дашь и копейки. А он лежит себе… помирает вроде. Но каким-то образом цепляется за жизнь и выздоравливает. Благодарит после.
Спасибо, доктор! Да я-то тут при чем!
17
Уже подбегая к девчонке, вижу, как какая-то сердобольная курносая баба с выжженными пергидролью волосами пытается ее поднять.
– Не трогайте! – рявкаю строго.
– А вы врач? – пискляво интересуется она.
– Да, – рычу, наклоняясь над потерпевшей. – Отойдите…
– Я тоже медицинский работник, – обижается она.
– Тогда скорую вызови! – поднимаю голову лишь на секунду. С обеих сторон дороги образовалась пробка. – А лучше в санавиацию звони… Быстро!
С замиранием сердца вглядываюсь в бледное девичье лицо. Убираю со лба русые волосы. Осторожно снимаю шлем с головы.
– Вы кто? – стонет девчонка. Смотрит на меня из-под полуопущенных век.
– Доктор я, милая, – шепчу, расстегивая куртку. – Скорая уже едет. А ты мне пока скажи, где болит?
Осторожно подкладываю ей под голову свою куртку.
– В груди режет, – хрипит она. – Очень больно…
Замечаю воздух, собравшийся под кожей около шеи, и расползающееся кровавое пятно на груди. Мысленно матерюсь от досады. Даже поверхностного осмотра достаточно, чтобы понять всю сложность ситуации.
– Я не умру? – бормочет девчонка. Старается сделать глубокий вдох, а он обрывается, твою мать…
– До ста лет проживешь, – улыбаюсь я, накладывая на грудину салфетки. – Как тебя зовут? – спрашиваю, доставая из чемоданчика сильное обезболивающее. – Закатывай рукав, медицинский работник, – бросаю