Отбор для неудачницы. Маргарита Дюжева
поклонился и заскочив на козлы, дернул поводья. Я проводила взглядом пыльный после долгой дороги экипаж и вздохнула, впервые оказавшись так далеко от дома совершенно одна.
Хотя нет, не одна. Народу на площади было предостаточно.
К лестнице подъезжали все новые экипажи. Из них выбирались взволнованные девушки-конкурентки, вокруг которых тут же начинала суетиться прислуга. Я не торопилась подниматься по ступеням и с интересом наблюдала за окружающими, пытаясь представить, что ждет нас впереди.
– Позвольте, – раздался немного картавый голос, и из рук попытались вырвать чемодан.
– Не позволю! – дернула чемодан на себя.
Рядом со мной стоял щуплый парнишка в темно-синей ливрее с вышитым золотой нитью гербом города на груди. Сначала он растерялся, уставился на меня во все глаза, а потом упрямо повторил:
– Отдайте чемодан!
– Не отдам! – припечатала, грозно нахмурившись. Ростом я была немного повыше, и смотрелась на его фоне весьма внушительно, поэтому паренек снова растерялся.
– Это моя работа. Я должен…
– Зато я не должна!
Будут тут еще всякие мое добро хватать! Вдруг пропадет что-то? Мне эти проклятые платья таких мучений стоили, что я к ним никого на пушечный выстрел не подпущу.
– Все отдают! – привел несокрушимый аргумент и махнул в сторону других девушек, чью поклажу уже уносили мужчины, наряженные в такие ливреи, как и мой бедолага.
– А я не отдам, – произнесла решительно и глянула на него так, что он только крякнул и отступил.
Под пристальным взглядом недовольного лакея я демонстративно нажала на маленькую педальку, опуская колесики у чемодана, схватилась за потертую ручку и, гордо вздернув подбородок, направилась к лестнице.
– Вот и тащи сама, – пробурчал себе под нос, думая, что я не услышу.
Ха! Испугал! Дотащу, конечно! Подумаешь, десяток ступеней!
Легко поднявшись, я остановилась на верхней площадке, обернулась глянула на него, дескать, учись как надо. Он нахмурился, ливрею оскорбленно одернул и устремился к другой девице, которая выбиралась из только что подъехавшей розовой кареты.
Едва я переступила через порог, как у меня перехватило дыхание и сердце восторженно споткнулось. Холл меня сразил своей торжественностью. Светлые стены были украшены скульптурами древних героев и изысканной позолоченной лепниной. В центральной нише стояли три бронзовые статуи: могучий воин – защитник города, почтенный старец, олицетворяющий мудрость, и дева – символ плодородия. Две беломраморные лестницы, полукругом поднимались на второй этаж. Высокие окна, нарядный блеск золоченых люстр наполняли помещение светом и воздухом, а косые солнечные лучи падали на пол, играя бликами на причудливо выложенной мозаике, всех оттенков серого – от почти белого, до благородного графитового.
Я даже на миг растерялась, почувствовал себя неуютно в своем мятом дорожном плаще и со старым чемоданом в руках, но быстро справилась с