Останься со мной. Маргарита Дюжева
фразами умудрилась разворошить осиное гнездо внутри меня, – пойдем?
– Вечер еще не окончен, – она немного растерянно оглядывается на остальных гостей. Сомневается.
– Хочешь остаться?
– А ты?
– Я устал.
И это чистая правда. Я так задолбался, что хочу просто лечь и уснуть. Желательно один. Но мы вместе едем домой на такси. Она смотрит на мелькающие за окном огни, а я просто откидываюсь на спинку сиденья и закрываю глаза. И не могу выкинуть из головы эти идиотские туфли.
Дома она скрывается в ванной, и я знаю, что это надолго. Пока смоет с себя весь макияж, пока всякие там маски-закваски – пройдет полчаса. Поэтому выхожу на террасу и плюхаюсь на плетеный шезлонг. Надо мной темное летнее небо, усыпанное яркими звездами, где-то в кустах таращится ночной кузнечик. А внутри тошно.
Я стягиваю через голову галстук, комкаю его в кулаке, потом не глядя отбрасываю куда-то в сторону, дергаю пуговицы на рубашке. Сразу становится чуть легче дышать, но все равно тошно.
И похоже от этой тошноты есть только одно лекарство, но оно недоступно.
Не знаю, зачем это делаю, но набираю Леркин номер. Два гудка – скидываю. Чувствую себя полнейшим кретином, потому что не могу контролировать свои дурные поступки. Меня кроет по-черному, навылет пробивает и мою хваленую выдержку, и все остальное.
«Что за звонки?» – спустя пять минут приходит холодное сообщение.
У меня екает, где-то в горле. Выдыхаю и быстро пишу ответ.
«Ошибка связи»
Просто дебил. Д-Е-Б-И-Л. Я не понимаю сам себя. Не узнаю.
«Понятно»
Вот и все. Больше ни слова. Раньше бы написала что-то из разряда «ну ты и рукожоп, товарищ Барханов» или «старость-не радость». Теперь просто скупое «понятно». Отстраненное и холодное. Ежик так резко обозначает границы, что только дурак этого не заметит. Эмоций с ее стороны ноль, отклика – тоже. Чужая.
Я сам этого хотел и добивался. Только почему-то удовлетворения ноль.
Хочется телефон об стену, но вместо этого я ухожу в спальню, и засыпаю еще до того, как Элька выбирается из душа.
Глава 6
Когда телефон в очередной раз дрожит на моем столе, я нервно подскакиваю. В панике смотрю на экран и медленно выдыхаю. Всего лишь Алексей.
Всего лишь…Никаких Серых зубастых волков.
Меня до сих пор потряхивает от вчерашнего звонка Барханова. Я уже валялась в кровати и переписывалась с тетей Ирой, насчет того, как там дела у Максеныша. Смотрела его фортки, на которых он с упоением трескал клубнику, и от умиления и грусти пускала горючую мамкину слезу. И тот Хоба! Барханов! Я аж с кровати чуть не свалилась, и по дурости начала все вкладки закрывать, будто Демид на расстоянии мог увидеть, что у меня в телефоне.
Остановилась только через пару минут. Обозвала себя не хорошими словами. Заново все открыла, потом не сдержалась и написала ему с вопросом «какого…». Оказалось ошибся.
Только что-то верилось слабо, потому что Демид не из тех, кто ошибается.
Тут же стало неуютно, и кровь как-то надсадно