Если ты хочешь.... Елена Левашова
на улице май. Тепло, солнечно, пахнет яблочной смолой и нарциссами, – снисходительно улыбается он. – А зовут-то вас как?
– Весна Валерьевна Завьялова. – Хрипло, почти по слогам отвечаю я. – Пас-порт в сумке. Я… мне дышать тяжело.
– Мы везем вас в дежурную больницу, Весна Валерьевна. У вас острая дыхательная недостаточность. Дышите спокойно, детка. – Чуть мягче произносит он. Выпускает из шприца струю и вкалывает мне какой-то препарат. – Дышите спокойно, сейчас мы вас довезем, врачи помогут… Запустили вы себя, загнали… Нельзя так, деточка…
Голос врача убаюкивает, веки тяжелеют, над головой кружится карусель из обрывочных кадров: качающиеся провода дефибриллятора, седая голова врача, серый потолок…
А потом я словно проваливаюсь в прошлое. Падаю в колодец похожих чувств, переживаемых мной давно, почти девять лет назад… То же головокружение, тяжелые веки и ощущение замурованного в голову колокола.
Мамуля, царствие ей небесное, попросила меня съездить на дачу. Погода стояла непривычно жаркая для июня. В небе неторопливо плыли воздушные, как взбитое суфле облака, на зеленых ветвях наливались яблоки, вовсю цвели ирисы и лилии, и я… цвела, как роза. Молодая, здоровая и любимая, не то что теперь…
Костик уехал на сборы, и я охотно согласилась помочь матери – все лучше, чем томиться в душном городе.
Дорога в Ольховку занимала примерно час. Я купила билет на электричку, бутылку ароматного кваса и села в вагон возле окна. Меня еще тогда не покидало странное предчувствие – за мной следили. Прожигали в спине дыру пронзительным, злым взглядом… Я не знала, как себя вести в этой ситуации. Звонить папе или Косте? А что бы я сказала? Поделилась с близкими пустыми подозрениями? В общем, я попыталась отвлечься и достала из рюкзака книгу. Время за чтением пролетело незаметно. Я вышла на перрон, опасливо озираясь, но, как и того следовало ожидать, преследователя не обнаружила…
Помню, как Костя мне писал… Я довольно улыбалась, читая его милые пошлости. Откладывала тяпку и отирала взмокший лоб садовыми перчатками.
«Вёсенка моя любимая, я так скучаю. Приеду и съем тебя. Мне кажется, твой папа специально делает так, чтобы меня отправили подальше».
«Не выдумывай, Котик! Он тебя полюбит, вот увидишь!»
«Так хочу бросить все и приехать к тебе. На даче никого нет?»
«Опять ты о своем? Пошляк!»
Я отвечала любимому, отвлекаясь от работы – полола землю вокруг молодых деревьев, белила стволы, подрезала ветки кустарников. В точности исполняла наказ мамы. К тому времени ее здоровье пошатнулось окончательно – тяжелые приступы бронхиальной астмы случались почти каждый день, их провоцировали любые запахи и волнения. Закончив работу, я вернулась в дом. Сварила картошку, выудила из рюкзака недопитую бутылку кваса.
Очнулась я на закате… Вскочила с постели, а потом снова упала на подушку, сжимая виски. Невыносимая боль выдавливала глаза, а предметы двигались, как живые. Мне было плохо… С трудом поднявшись, я оглядела комнату шальным, как