Любовь (не) предусмотрена. Елена Левашова
голос осуждающе бурчит и подталкивает меня:
«– Ты взрослый человек. Успешная молодая женщина, бизнес-леди, красавица. Ты давно не боишься репортеров, интервью и общения с незнакомыми людьми. Ты преодолела этот страх, Ева. Всего добилась сама… А он… Это всего лишь Богданов. Жалкий червяк, не разглядевший в тебе сокровища. Не показывай ему свой страх. Будь этого выше».
И тут внутренний голос облекается в голос моей Ириши и произносит почти то же самое, лишь убеждая меня в правильном решении. Нам надо поговорить… Возможно, я поступила нечестно, скрывая от Ильи сына…
– Ева, это отец Саши? Или у меня в глазах рябит? Тогда вам непременно надо поговорить, Ев. Он имеет право знать. Что ему с этим знанием делать, пусть останется на его совести, но ты должна сказать.
– Пока, Ирин, – киваю в ответ. Кладу купюры в папку со счетом за обед, медленно поднимаюсь и подхожу к столику Богданова.
– А, обед закончился? Как-то быстро, – он отпивает глоток черного кофе и возвращает взгляд к экрану смартфона.
– У вас пять минут, Илья Владимирович, – произношу решительно и опускаюсь на стул…
Илья.
Я не сразу вижу ее… Застываю на входе, погрузившись в атмосферу почти царственной тишины пафосного местечка. Официанты бесшумно снуют мимо важных гостей, боясь потревожить их покой, пианист тихонько играет, наполняя пространство звуками музыки, а гости так же тихо, благоговейно едят.
– Вы бронировали столик? – шелестит хостес на входе.
– Нет, меня ждет… знакомая, – отмахиваюсь, замечая Еву, сидящую неподалеку с какой-то женщиной.
Дамочка раскрывает губы, чтобы ответить, но я срываюсь с места, не желая откладывать дело, за которым пришел.
– Ева? – сжимаю пальцы на женском плече, стремясь отвлечь ее от задушевной беседы с подругой. Она так погружена в нее, что не замечает ничего вокруг.
– Ева Андреевна, – при виде меня губы Евы изгибаются в подобии ухмылки.
Мне хочется прилюдно послать ее подальше, развернуться и шумно пройтись к выходу… Так, чтобы пианист вздрогнул и сбился с ритма, а чопорные гости уронили на пол вилки… Но… есть проклятое «но», из-за которого мне приходится проглотить ее шпильку и сухо пробормотать:
– Хорошо. Ева Андреевна, мы можем поговорить?
– А с чего вы взяли, что я буду сегодня с вами разговаривать? Я же объяснила, куда вам надо позвонить.
Ну да, ну да, слышали… Секретарю. И записаться на удобное ей время эдак в декабре…
– Я подожду вас, Ева Андреевна.
Лениво разваливаюсь в кресле за соседним столиком, сверля спину девиц взглядом. Она все-таки изменилась… Когда-то в призрачном прошлом пахла клубникой и молоком, а сейчас дорогим селективным парфюмом. И глаза… Пожалуй, уверенный жесткий взгляд делает ее старше. Как и прическа – высокий хвост с завитыми на концах волосами. Если бы только Ева знала, на что я сейчас иду… Унижаюсь, сижу и жду ее, как дурачок. Никогда так не поступал и никогда не поступил бы! Если бы не одно «но»…
Оживляю