Зачем война? Просто так. Инна Фидянина-Зубкова

      Мы за дело брались смело

      и рубили сгоряча,

      мы на дело шли и пели:

      «Мало, мало сургуча!»

      Как лукавыми руками

      мы печати ставили,

      ничего не забывая,

      на тот свет отправили:

      господа, господина,

      человека серого,

      мать, жену своего сына,

      пешехода смелого.

      Ничего не говоря:

      «Надо, надо сургуча!» —

      думочку ковали,

      но о том не знали,

      что «омега» и «альфа» где-то

      над миром смешным вздыхают —

      запредельную территорию

      сургучом небесным пытают:

      печать на Землю, печать на Луну,

      печать на Вселенную и не одну.

      Печать за печатью… Не плачет Природа.

      «Альфа», «омега» тоже уроды:

      – И зачем же ты вечной душой

      заглянула в наш «рай» земной?

      – Вот, родилась, – я вздохнула.

      – Печать на тебе, ты дура,

      пей свой чай и смотри,

      как капают сургучи

      на вселенные, на планеты.

      И пиши свои рифмы про это!

      Ребёнок войны, не знающий мира,

      плачет по нём рапира.

      Сам ребёнок с рожденья не плакал.

      А как подрос, так не жалко

      стало ему умирающих лиц.

      «Победу даёшь!» – кричит.

      Ребёнок войны, он знает:

      в мире всё сложно

      и что он умрёт возможно,

      но род его должен выжить

      и победить. Бесстыжий

      смеётся кто-то на небе:

      «Твой род – просто небыль,

      и небыль – род твоего врага

      (и так протяжно) ха-ха!»

      Но ребёнку войны недосуг

      глаза пялить в небо,

      ребёнок войны привык

      думать только о хлебе.

      Но он хлеб

      и у матери не попросит:

      знает, если есть хлеб,

      мать отломит ему (не бросит).

      Ребёнок войны

      не хотел потерять отца,

      но теряет.

      И у врага ребёнок войны

      своего отца

      почти не узнает.