Фиктивная семья отца. Елена Левашова
или сделать вид, что впервые слышу об убиенном Артеменко Василии Ивановиче и остаться дома на время поиска улик против меня. Но я призналась…
Конвоир застегивает наручники и ведет меня по длинному темному коридору в допросный кабинет.
– Плохи ваши дела, Атаманова, – вздыхает Емельянов, с чувством захлопывая папку. – Семья Артеменко жаждет возмездия убийце. Все это время они безуспешно пытались добиться возобновления расследования, но…
– А почему же вы не расследовали? – хрипло произношу я.
– Не было улик. Отпечатков, биологических следов. Ничего не было… Убийца, то есть вы, стер отпечатки и обработал мебель и… И самого убитого спиртом.
– Что? Я не обрабатывала его ничем! Я была в таком состоянии… О чем вы говорите? Наверное, это сделал Петр Жуков? Он тогда помог мне и…
– Петр Жуков предоставил нам данные с камер видеонаблюдения. На них только вы, Полина Романовна. Вы наносите Артеменко удар вазой. Никакого Жукова на записях нет.
– Как же нет? Он тащил тело в подсобку! Мне все понятно, товарищ следователь. Он произвел монтаж записей и удалил кадры, на которых…
– Полина Романовна, вы ударили Василия Артеменко вазой?
– Да.
– Тогда при чём здесь Жуков? Мы можем предъявить ему обвинение по статье 316 УК РФ. По закону лицо, скрывающее преступление близкого родственника, не подлежит наказанию. У вас с Жуковым растет дочь, так что…
– Он бил меня… – произношу надломленно, заглядывая Емельянову в глаза. – Забирал все деньги, все время пил и не работал. Я вещи дочери не могла купить, я…
– Что же изменилось? – Емельянов нервно покручивает в руках ручку.
– За меня заступился мужчина. Не знаю подробностей, но Петр Жуков явился ко мне домой и молча забрал вещи. Я поменяла замки и зажила спокойно. Предположу, что Родион Богородицкий применил к нему…
– Он его бил?
– У Петра были синяки на лице, но кто его бил, я не знаю.
– Полина Романовна, я правильно понимаю – Петр применил к вам насилие, узнав про измену? С этим… Богородицким.
– Господи, и на что я надеюсь? – произношу горько. Наверное, мужская солидарность – неистребимая вещь? – Зачем вы меня допрашиваете? Если вы уже вынесли мне приговор? Вы же мне не верите, вы…
– Простите, я должен ответить на звонок, – отрезает Емельянов извиняющимся тоном.
Он что-то произносит в динамик, а потом резко поднимается с места и выходит из допросной, оставляя меня одну. Меня запирают снаружи всего на минуту. За дверью слышатся шаги и мужские голоса. Емельянов что-то бубнит, а ему грозно отвечает… Родион! Нет, нет… Этого не может быть. Зачем ему сюда являться? Я его прогнала, отказавшись принять «заманчивое» предложение получать деньги за постель… Наверное, у меня галлюцинации? От слез, переживаний и недосыпа…
– Полина Романовна, пришел ваш адвокат, – Емельянов не скрывает удивления.
В допросную входит мужчина в очках и элегантном длинном пальто. А за ним следом… Родион.
– Полина…