Близняшки от тирана. Потерянная семья. Яна Невинная
Спрашивать ли о матери и прошлой жизни? Она вообще разговаривает? – задает вопрос и робко смотрит на дочь. Диляра не любит, когда затрагивают тему неполноценности дочери.
– Скажите няне привести девочек, – прошу экономку, а потом отвечаю теще: – Девочка прекрасно развита, живая, непосредственная. Конечно, не стоит пока затрагивать вопрос ее матери. Пусть всё идет своим путем. У нас впереди масса времени.
Глава 10
Няня приводит девочек, подталкивает их в центр комнаты и молча отходит в сторону, становясь у стенки. Сливается с темными обоями. Касима задержалась у нас дольше других, поскольку это родственница, овдовевшая мамина сестра, чьи дети выросли и уже завели свои семьи. Приверженица старых традиций, она наглухо замотана в платок, так чтобы ни единого волоска не было видно, набожна и покладиста. От нее не услышишь жалоб или недовольства. Бесшумная и спокойная, она выполняет свои обязанности, проявляя мизерную долю эмоций.
– Девочки, подойдите ближе, – прошу мягким успокаивающим голосом, словно приручаю молодых норовистых кобылок. Родители Диляры встали, приготовившись познакомиться со второй внучкой, взволнованны и растерянны.
Смотрю на дочерей и понимаю, что разница между ними пугающе очевидна. У Альбины голова крутится, как на шарнирах, глаза блестят любопытством, она без стеснения рассматривает новых родственников, суетливо переминается на месте, словно хочет сорваться и побежать, потрогать всё, что ее заинтересовало.
В отличие от нее, Зарина стоит тихо-тихо, изучает пол и теребит подол красивого белого платья с пышной юбкой. Альбина надела примерно такое же. Девочки напоминают двух нарядных кукол и, скорее всего, как все близнецы, хотят быть похожими друг на друга. Попросили няню заплести им одинаковые хвостики. Только у моей Зарины волосы прилизаны волосок к волоску, а у Альбины хвостик уже скособочился и по бокам от лица растрепались прядки.
Маленькая егоза, воспитание Оксаны Вересовой налицо.
Воспоминания об этой дикой штучке сейчас совсем ни к чему, и я усилием воли отодвигаю их за горизонт. Пока я разглядывал девочек, бабушка и дедушка подошли к ним ближе, а Диляра продолжала опираться на стол, как будто была не в состоянии сдвинуться с места.
Понимаю свою ответственность, как ее мужа, и с внутренним стоном поднимаюсь и подхожу к ней, слегка приобнимая за плечи. Она по привычке нервно дергается, будто ей неприятны прикосновения. Хотя, по моим ощущениям, она жутко напугана.
Чего же она так боится? Или это естественное для момента волнение? Замечаю, что Диляра искусала бескровные губы и не может выдавить из себя ни слова.
– Как ты ее нашел на самом деле? – спрашивает вполголоса, сквозь зубы, пока девочки что-то воодушевленно рассказывают старшим.
– Что значит «на самом деле», Диляр? – смотрю на нее хмурым взглядом. – Ты в чем-то меня подозреваешь? Или хочешь что-то рассказать? Чем тебя не удовлетворил мой ответ о лагере?
– Это странно, Арслан, все это странно… – только и может вымолвить жена. –