Семья для нефтяного магната . Олли Серж
психовать на самого себя. – «Мальчик ты что ли девок портить? Не собираешься отвечать за последствия – не ввязывайся. А тут последствий тьма. Да и не подпустит… Мне почему-то кажется, что не до мужчин ей.»
Просто восприми это как бизнес. Ты давно хотел собственные скважины. Получай, разбирайся. Нахрена ты к ней в душу лезешь? Из-за дела? Нет. Потому что, ты скотина похотливая. И в штанах на эту девочку у тебя тесно с полуоборота. Так! Все! Стоп! Для этих дел у меня есть Вика.
Просматриваю подписанные Назимой документы и немного напрягаюсь, слыша за дверью кабинета голоса. Конечно, это же ресторан. И около сотни человек сегодня отдыхает на дне рождения дядьки Назимы, но… шаги становятся слишком тяжёлыми и быстрыми. Опыт подсказывает, что сейчас будет трешачок.
Незаметно достаю из-под ремня ствол и опускаю его под стол, снимая предохранитель. Ну и кто к нам пожаловал?
Дверь распахивается. На пороге кабинета появляются трое мужчин. У двоих руки под пиджаками, а третий просто даже на внешность выглядит, как отмороженный ублюдок.
– Так вот ты где прячешься, – выплёвывает, с яростью глядя на Назиму, – жена!
Я перевожу взгляд на женщину и, превращаясь в радар, сканирую ее реакцию. Млять! Да она умирает заживо! Глаза тухнут, кожа бледнеет, почти не дышит… Что с ней делала эта мразь?
Глеб закрывает Назиму собой.
– Не подходи, Аяз, – шипит враждебно. – Она больше тебе не жена.
– Не жена, – оскаливается он в ответ. – Но только потому, что этой грязной, дешевой твари в моем доме больше нет места. И как ее наказать, я тоже решу сам.
Внутри меня вспыхивает и моментально разгорается ритуальный огонь, требующий немедленно сжечь Адашевского старшего ублюдка. С особой жестокостью. Так, чтобы ковёр жрал и плевался кровью.
– Ты больше ничего и нигде не решаешь, – поднимаюсь с места, и теперь уже мой безопасник подрывается, делая шаг вперёд. – Я сам, Валера, – останавливаю его взглядом.
– Ты что ли решаешь? – ухмыляется Адашев. – Серьёзный человек, а дела собрался вести с женщиной. Да она же больная. Недееспособная. У меня справка есть. А я – ее опекун. Вот ознакомься, – достаёт из кармана сложённую вдвое бумажку и взмахивает ею перед моим носом. – Все, что она здесь своими руками кривыми накалякала – недействительно.
Забираю из его рук бумагу и отдаю адвокату. Жду, когда прочитает.
– Константин Петрович, – манит он меня к себе ближе. Нервничает.
Сжимаю челюсти и подхожу к дальнему столу.
– Ну что?
– Действительно недееспособная, – шепчет мне, – адвокат. – Документы вчера оформлены. Но это только заключение психиатра. Конечно, по закону муж будет являеться опекуном, как близкий родственник, но должно быть решение суда.
– Сука, – тихо сплевываю. – Это же подстава.
– Да, очевидная, – подтверждает. – Но по закону он сейчас прав. И если вызовет ментов, может женщину забрать. Ну и, соответсвенно, никакие документы, подписанные ею сегодня недействительны.
Глава