Повелительница неживых. Маир Арлатов
бросила девушка, залезая на место водителя.
Она быстро сообразила, как заводится автомобиль, и вдавила педаль до упора. Машина стремительно промчалась мимо ошалевшей парочки из группы «захвата», даже не пытавшейся остановить их.
– Ты как? – обратилась она к Шерлу.
– Нормально.
– Я могу помочь?
– Ты и так уже помогла. Из такой передряги выкрутились.
Шерл все еще держался за живот, чем очень беспокоил Леру.
– И чего им вздумалось на тебя наезжать? – спросила она Вианду.
– Спасибо мамочке! Это она облаву устроила. Теперь мне домой возвращаться нельзя.
Вианда совсем расстроилась, даже слезы выступили на глазах, затрудняя видимость. Она нервно крутанула руль вправо, сворачивая в сторону. С трудом вписавшись в поворот, помчалась, не разбирая дороги.
– Ненавижу! Ненавижу ее! Мать называется… – со злостью проговорила она.
Потом вдруг резко нажала на тормоз, и выскочила из машины.
Шерл и Лера сочувственно посмотрели друг на друга.
– Пойду за ней, – тихо сказала Лера и вышла.
Вианда сидела на асфальте у заднего колеса и, опустив голову на колени, плакала навзрыд.
Лера нерешительно подошла, постояла немного, и села рядом.
– Прости ее, она наверняка, не желала тебе зла.
– Да, она любит так повторять. Что я ей сделала? За что она так со мной? – и сквозь слезы смеясь, добавила: – Собственная мать отправляет в психушку. Не мачеха – мать!..
– А отец что?
– Его как всегда дома нет. Да, ему все безразницы… Оставь меня. Я сейчас успокоюсь и приду.
***
Еще вчера в городе «Красный» кипела жизнь. А сегодня было тихо. Энди чувствовал опасность, зависшую в воздухе. Он шел по детскому парку, временами оглядываясь. На качелях качался только ветер. Если и попадались редкие прохожие, то они, бросая на мальчика резкие испуганные взгляды, спешили отыскать безопасное место в каком-нибудь здании. Всюду стояли брошенные в спешке машины, одинокие и забытые, делая городской пейзаж унылым. Сизые голуби неожиданно с шумом срывались с крыш и, образуя стаи, кружились над городом. Но не радость солнечному дню символизировал их полет, а страх притаившийся на земле, из-за которого они вынуждены были бросить свои гнезда.
Энди вернулся домой. Семья его устроилась жить у родственников на третьем этаже восьмиэтажного дома. Двери были закрыты, и мальчик нажал на звонок. Открыла мать.
– Энди, зачем ты вышел из дома? Ты разве не видишь, что в городе что-то происходит.
– Но что случилось? Я не понимаю… – он прошел внутрь.
– Никто не понимает. Просто сообщили, что все должны сидеть по домам. Иди скорее на кухню, я там кое-что приготовила. И обещай, что из дома ни ногой. Я буду у соседки.
– Ладно, мам, не волнуйся.
Она ушла, взяв с собой сестренку, и велела, закрыться, поскольку он остается дома один. Куда ушли отец и дядя Том, его не интересовало. Замечательно иногда оставаться в одиночестве: делаешь,