Его Величество Авианосец. Андрей Арсланович Мансуров
зашкаливало. И ты… выл.
– Ага, понял. Дай-ка мне…
Стакан с коньяком возник перед лицом, зажатый в манипуляторе, как по мановению волшебной палочки.
– Спасибо. – а молодец Мать. Знает, какого лекарства ему после кошмара нужно…
Выпил в два приёма. Крякнул, скривившись.
Ну, вот и полегчало. Вроде бы.
Ладно. Нужно вставать. Часы показывают, что пора умываться и идти завтракать.
А потом – и не тренажёры.
А потом – работа!
Билла, разумеется, раздражало, что на время обхода приходится включать общие гравитаторы, пусть даже и на ноль пять «Ж». Но иначе не проконтролировать, что всё с системами и оборудованием – в порядке. Что оно – «готово к действию». Да и ходить лучше ногами: летать вдоль длиннющих коридоров с уныло-казёнными, белыми сверху, цвета хаки – снизу, стенами, и по огромному пространству ангаров, ему никогда не нравилось. Ногами – оно как-то надёжней. Да и удобней с пола: что осмотреть, что подлатать.
Если, конечно, находилось, что подлатать.
Так что, экономичный там режим, или нет – а жрали чёртовы агрегаты за один такой обход до десяти микрограммов Ниобия-269. А его на «Рональде Рейгане» всего тонны полторы. Еле-еле хватит лет на восемьсот. Ну, с учётом полураспада.
Бодро намурлыкивая себе под нос «Звёзды и полосы», он в очередной раз вышел из удобного мирка Рубки, где, наплевав на все Инструкции и Наставления Устава, оборудовал себе за последние полмесяца уютнейшее гнёздышко. Оглянулся. Нет, всё как всегда: экраны девственно чисты, устойчиво горящие контрольные зелёные огоньки словно бы оптимистично говорят: «Всё в порядке, босс!».
Билл знал, что так оно и есть, но не мог удержаться, чтоб не изобразить брюзгливого старикашку, «в одном флаконе» с дотошным занудой, свято соблюдающего Дух и Букву Великих Регламентирующих Бумаг:
– Мать, посматривай. Если заметишь даже намёки на что-то подозрительное, снаружи или внутри, – сообщай сразу.
– Ваши указания поняла, сэр.
Мать, главный компьютер на Авианосце, ещё помнит те времена, когда ветеран Космофлота являлся флагманом Поллукской эскадры. И, как всегда, кратка и конкретна. Хотя лучше него знает, что в его последней команде нет особого смысла – она запрограммирована действовать так всегда.
Старший сержант Билл Хинц, полноправный хозяин и Комендант монументальной громады из броневой стали, аллюмосиликона, и сивлара, водоизмещением в почти полмиллиона тонн, убедившись, что голос «напарницы» слышен через вживлённый прямо в ухо наушник отлично, не торопясь двинулся по Третьему служебному коридору палубы «Е» в корму.
Он хитро подмигивал в видеокамеры наблюдения, зная, что Мать видит и его, и три тысячи двести двадцать одно другое помещение на этом древнем памятнике космической экспансии человечества, но скоро ему надоело бодриться и изображать деловитость.
Самому-то себе он не стеснялся признаться: что он, что «вверенный» его заботам Авианосец – устаревшее и списанное за ненадобностью ба-рах-ло. Сам он – отправленный в отставку по возрасту, ветеран пяти Кампаний, пусть