Я тебя отвоюю. Мари Са
и острые, но сквозь толстую просторную ткань джинс едва ли возможно это угадать. Его рука дергается, но тут же ложиться на руль. А может он и тянулся к нему. А вовсе не к моим ногам, как мне показалось.
Похоже, я начинаю сходить с ума и придумывать то, чего нет. Такие фантазии очень опасны.
Мы на удивление быстро и без проблем подъезжаем к общаге. Зураб молчит. И это плюс. После нашего поцелуя общаться с ним еще сложнее. Он настоящий придурок раз сделал подобное с девушкой лучшего друга.
Хотя, наверное, в кругу его друзей, таких же молодых золотых мальчиков, столь неудачные шутки заходят на ура. Если честно, я до сих пор удивляюсь, почему они с Пашей дружат. Они ведь совершенно разные.
А тот… поцелуй. Не стоит мне из-за него переживать. Для Зураба он ничего не значит. Вот и для меня не должен. И Паше лучше ничего не говорить. Не хватало еще, чтобы из-за меня они поссорились. Этот мажор скоро наиграется и успокоится. Главное не поддаваться на его провокации.
Машина тормозит, но никакого щелчка не следует. Блокировка не снимается. Она не автоматическая?
– Зураб дверь, кажется, заклинило, – пытаюсь играть дурочку и дергаю за ручку, которая, конечно же, не поддается, – поможешь открыть?
Рядом с ним мне ни по себе. У него тяжелая аура. И когда мы вместе, такое чувство, что она еще больше сгущается. Но голос его на удивление мягок.
– Конечно помогу.
Я жду, что он вылезет. Обойдет машину. И откроет мне дверь снаружи. Но вместо этого он подается вперед. А мне и отшатнуться некуда. Спинка, как назло, поднята до упора.
Его рука словно невзначай касается моего бедра. Скользит по плотной ткани джинс. Вынуждает застыть еще сильнее. Не дышать. Не вдыхать его запах, который так близко.
От него не пахнет потом. Хотя это предубеждение, будто от спортсменов должно нести за версту. К тому же он ведь не только что с тренировки прискакал. Почему от него должно пахнуть как-то плохо? Он богатый, красивый, молодой парень. Он…
– Хочу тебя поцеловать.
Его шепот совсем близко. Пробирает до мурашек.
– Зураб. Хватит прикалываться.
– А если я не прикалываюсь, – усмехается.
Его губы так близко, что, кажется, и правда мы вот-вот поцелуемся.
– Тогда тем более. Ты обещал больше такого не делать.
– Я обещал больше не целовать тебя силой. Но ты не особо и сопротивлялась.
– Я просто была в шоке.
– В шоке? Настолько понравилось?
Хочется поскорее завершить этот разговор. Выпрыгнуть из машины. И бежать до общаги, как маленький испуганный зайчик, едва увернувшийся от зубастой пасти злого волка.
– Ты ведь уже все решил за меня. Поэтому нет смысла отвечать. Просто открой дверь и я пойду. И больше не целуй меня силой.
– А если не силой? – я сперва даже замираю. Не сразу понимаю, о чем он говорит. Поэтому Зураб подсказывает, – если ты сама попросишь меня об этом?
– Попрошу, чтобы ты поцеловал меня?
Хочется засмеяться в голос. С трудом сдерживаюсь. Самомнение этого