Неполное собрание сочинений. 1979—2024. Владислав Ларин
и крик чаек. Иногда, задумавшись, получалось уйти очень далеко. И нигде не встречалось двух похожих экспонатов.
Возвращаясь к палатке, Эрик иногда сворачивал с пляжа в сторону тундры и выходил к водопадам, которые там называли падунами. Река брала своё начало в болотах, среди торфяников и поэтому её вода была светло-коричневого цвета. Вода, похожая на тёмное стекло, срывалась с каменной глыбы и падала в кипящий и пенящийся каменный котёл. Там она вертелась и шипела в поисках выхода, а вырвавшись из него, бросалась на высокую отвесную скалу. В этом месте можно было подойти почти вплотную к звенящим струям. Оказывается, ударившись о скалу, вода срывалась в следующий каменный мешок. Но падала туда так быстро и мягко, что напоминала в этом месте застывшее стекло. Рухнув вниз, стекло разлеталось на мелкие осколки, которые с грохотом уносились в море.
Когда-то возле водопада была трещина, полная мелких аметистовых щёток. Её называли аметистовой щелью. Перепрыгивая со скалы на скалу, можно добраться до этого места. Щель в скале так и осталась, но любители дикой природы, уже тогда узнавшие про те места, разбили и собрали всё, что хоть немного было похоже на аметисты. Разломали всё, чтобы увезти с собой и разложить на полах городских сервантов.
***
Свеча в углу загорелась ярким пламенем, осветив на несколько секунд палатку и все вещи, потом затрещала и погасла. Слабый свет проник внутрь через тонкие скаты. И тут Эрик вспомнил тот закат и понял, отчего сейчас пришли мысли о той далёкой палатке. В тот вечер долгие северные сумерки тлели подобно углям в костре, и никак не могли догореть. Краски то тускнели, покрываясь пеплом тумана, то вновь разгорались от порыва ветра.
Недавно была закончена школа, то был первый самостоятельный полевой сезон. До чего хорошо было чувствовать, что впереди ещё много таких сезонов и здесь, и в других местах. Впереди была вся жизнь, и прожить её можно так, как захочешь. Пока не во все хорошие места проложили дороги с указателями, можно быть уверенным, что где-то на земле есть место для тебя. И никто не сможет помешать туда поехать, чтобы видеть, думать, писать. Разве что сам не захочешь. Но тогда была уверенность, что дорога выбрана верно. А разве такой уверенности нет сейчас? Конечно, чем дальше, тем труднее будет находить такие места. Значит придётся с каждым годом всё дальше прокладывать свою дорогу, уходя по ней от того берега юности. Лишь бы не оставляла уверенность, что твоя дорога ведёт к вершине.
***
В тот вечер свет летнего дня догорал особенно долго. А когда день всё-таки погас, он зажёг свечу на дощатом столе и взял ту самую книгу. Кто-то шуршал за стеной палатки. Тени прыгали по её скатам и ветер сотрясал брезентовое жильё. А потом пришла осень. Она быстро двигалась на юг, оставляя на деревьях свои яркие знаки. По утрам на скатах палатки вместо росы лежал иней. И когда пришло время уезжать оттуда, он