Неполное собрание сочинений. 1979—2024. Владислав Ларин
но весьма непростых по своим характерам и поступкам, в ушедшем ХХ веке была весьма насыщенной и трагичной. Это была история обретений, но больше – потерь. Как материальных, так и моральных. Если потомки чему-то научатся, читая историю семьи – значит, жизнь предков и моя работа были не напрасны.
Среди документов я наткнулся на истрёпанную тетрадь в клетку – жёлтая бумага, линялая грязно-синяя обложка, записи простым грифелем чередуются с химическим карандашом и синими чернилами. Из идентификационных признаков на тетради: цена – 50 к., №5622 и треугольное клеймо с каким-то подобием глобуса, телескопа и плохо пропечатанной надписью «светоч». Судя по записям, ею пользовались с 1925 по 1940 год.
На первой странице – надпись рукой моей матушки: «Мама оставила мне наказ: переписать чернилами то, что папа писал карандашом, но я этого не сделала. 7 февраля 2013 г.» Речь шла о моих дедушке и бабушке. Не знаю, отчего моя бабушка сама не завершила начатое дело – она обвела чернилами лишь несколько страниц карандашного текста, и почему моя мама не выполнила наказ родительницы. Я решил это сделать за них – чтобы оставить память о боевом прошлом моего деда. Но просто обводить и переписывать что-либо чернилами в XXI веке – слишком оригинально. Так появился этот рассказ.
История страны должна быть честной
Историю своей страны я изучал в 70-е годы ХХ века – в средней школе. А потом ещё в институте изучал историю КПСС. Несложно понять, что настоящей истории я не знал. Скажем, мне ни разу не встречалось описаний реальных событий, оставленных участниками боёв гражданской войны в Сибири. То есть я находил сведения о событиях, но свидетельств очевидцев – нет. Максимально похожие на достоверные описания событий гражданской войны на Дальнем Востоке России я знал исключительно по роману Александра Фадеева «Разгром», на юге европейской части страны – по «Конармии» и другим рассказам Исаака Бабеля. Сибирь оставалась белым пятном, по которому передвигался бронепоезд адмирала Колчака с царским золотом в сопровождении «голубых» чехов, казаков и ещё каких-то интервентов. В памяти с детства остались стишки – на манер куплетов – которые иногда напевала моя матушка, родившаяся в Омске:
Мундир английский,
Погон французский,
Табак японский,
Правитель омский.
Мундир сносился,
Погон свалился,
Табак скурился,
Правитель смылся.
Речь шла об «омском правителе» Колчаке и его белой армии, поддерживаемой интервентами. На этом мои познания истории сибирских событий времён гражданской войны заканчивались.
И вот оказалось, что та самая карандашная запись, которую должна была обвести чернилами моя матушка, является описанием событий августа 1919 года – когда отряд «красных» партизан – враги именовали его «бандой» – встретился с большим отрядом «белых» земляков. Тот бой определил