Жестокий рикошет. Сергей Самаров
Где бы его искать сейчас пришлось, если бы он с плутонием вот так близко встречался.
– Я спрашиваю, что это?
– Нательный крест.
– Верующий, что ли?
– Верующий, – подтвердил я уверенно, хотя сам был в этом только наполовину уверен. В моем понятии, верующий человек – это тот, кто по-настоящему Верит, не как я и как большинство – от случая к случаю и на всякий случай, а именно по-настоящему, самозабвенно.
– Сними.
Я передернул плечами. Показал: мол, как я могу снять крестик со связанными за спиной руками? Не зубами же. Да зубами и не получится.
– Развяжите ему руки.
Руки мне не развязали – веревку просто разрезали здоровенным, похожим на меч кинжалом. И я принялся усиленно растирать запястья. Крепко связывали, руки затекли, пальцы стали непослушными, движения неуверенными.
– И ноги развяжите, – раздобрился маленький, толстый и лысый.
И на ногах путы разрезали. Только на щиколотках две петли так и остались висеть. Я ногами несколько раз переступил, восстанавливая кровообращение.
– Сними.
Я потрогал пальцами сначала шнурок, потом сам крестик. Он почему-то казался очень теплым и невесомым. Шнурок, наверное, тяжелее.
Я опустил руки. Вернее, они сами, меня не слушаясь, опустились~
– Сними, и жить будешь.
Но не он мне в глаза посмотрел.
Я посмотрел ему в глаза, хотя ему, наверное, показалось, что это не так. Долго-долго смотрел. И понял: он просто жаждет в моих глазах испуг увидеть. Но кто сказал, что я должен доставлять ему удовольствие! Хрен ему!
Я молчал и смотрел спокойно. И взгляда не отводил.
– Что молчишь! Я велел тебе крест снять.
А я молчал. Я совсем не боялся того, что со мной будет.
Пузатый лысый коротышка уже понял, что характер у меня есть, повернулся, взял из рук одного из своих людей автомат и ударом ребра ладони сбил предохранитель сразу в нижнее положение автоматической стрельбы.
– Сними крест.
– Не сниму.
– Сильно веришь в своего Христа? Готов на муки за него?
– Готов, – сказал я спокойно.
Я не в героя играл. Я просто просчитал ситуацию. Война здесь, в Чечне, уже, по сути дела, давно закончилась. Остались только отголоски этой войны, остались бандиты. Так было и после Гражданской войны в восемнадцатом году, так было и после Второй мировой в сорок пятом~ На войне бывают пленники. На войне бывает много пленников~ Но мы не пленники. Мы – просто похищенные солдаты. Однако если нас похитили, значит, имели определенную цель. Не так-то и просто людей похищать, тем более солдат, как это кажется. И каждым похищенным солдатом они разбрасываться не будут. Если похитили, то я представляю собой реальную ценность. И не будут в меня стрелять, как могли бы застрелить простого пленника, попавшего к ним в руки во время боя. Я нужен для чего-то~
Другое дело, что пузатый лысый коротышка может пожелать свой авторитет поддержать. Чеченцы всегда дорожат своим авторитетом. Тогда может и застрелить. Шансы