Логово Оборотня. Иван Килин
что они стали как будто фальшивить. Словно кто-то из них перестал попадать в такт. Сидевшие за столом стали чесаться еще чаще. Музыкальная фальшь становилась все более заметной, а расчесывание все более сильным. Некоторые из гостей даже стали непроизвольно падать на пол, и кататься по нему, срывая с себя одежду для того, чтобы как следует почесаться. Бургомистр с перекошенным от зуда лицом, не переставая до крови расчесывать себя одной рукой, другой – резким жестом приказал музыкантам остановить игру.
Музыканты отложили инструменты, но теперь звучала другая мелодия. И от ее звуков все собравшиеся уже катались по полу, срывая на себе остатки от своих дорогих нарядов и пытаясь расчесать свое тело до мяса. Музыканты в испуге, бросив инструменты, все как один убежали прочь. Из противоположного темного угла залы наконец вышли две фигуры. Одна из них была в капюшоне и играла на волшебной дудочке, перевернув ее обратным концом, а другая, которая была примерно в половину роста первой, оказалась огромной крысой, шедшей на задних лапах на манер человека.
Крысолов, приближаясь к Бургомистру и окружавшим его фигурам уверенным шагом, периодически делал небольшие паузы, чтобы набрать в легкие побольше воздуха. В эти мгновения потное и изувеченное лицо Бургомистра перекашивало от лютой злобы. Но потом мелодия возвращалась, и он вновь с остервенением, как и все остальные продолжал вгрызаться своими острыми ногтями в кожу, расчесывая до мяса любую ее свободную поверхность, до которой они только в состоянии были добираться. Его лысоватая голова пестрила от десятков кровавых ранок, а маленькие, но поразительно злые глаза были красными от гнева.
Смотрите, мой друг, смотрите, произнес Волшебник, шерсть, растущая у них внутри, начинает прорываться наружу.
С этими словами он показал левой рукой в сторону катавшихся по полу гостей, некоторые из которых, к этому моменту почти полностью освободившись от одежды, разрывали себе животы и спины, силясь преодолеть страшный зуд, и из окровавленных ран и выпадающих наружу внутренностей во все стороны торчали пучки отвратительной серой шерсти.
Пощады…, выдавил из себя Бургомистр.
Молодой человек прекратил игру и внимательно осмотрел открывшуюся его глазам картину. Было видно, что все остальные существа были уже мертвы, вспоров себе животы или перерезав когтями собственное горло. А из открытых ран пробивалась шерсть разных оттенков. Крысолов подошел вплотную к Бургомистру. Его лицо, все больше напоминавшее крысиное, с торчавшими в щеках и на лбу серыми волосами, и с ужасными кровавыми ссадинами. И глаза. Раздавленные, но все еще злые…
Умри! Бургомистр выхватил из-за пояса кинжал и ударил в самое сердце наклонившегося над ним Молодого человека.
Крысолов, в глазах которого моментально потемнело, сделал несколько неуверенных шагов и рухнул на пол. В то же мгновение Волшебник выхватил из рук Бургомистра кинжал и с яростью вонзил его ему в шею. Предводитель крыс с шерстью, которая росла вовнутрь, захлебываясь своей черной кровью и беззвучно