30 дней. Лекса Цицеро
меня назвали следующим владельцем Торнхилл ко, которая мне совершенно не нужна.
Эмили молча смотрела на меня, и я не мог понять, слушала она рассказ, переваривала ли информацию или просто думала о чём-то своём. Девушка держала в трёх пальцах бокал вина, раскачивая жидкость по дну. Она тяжело вздохнула и сделала большой глоток.
– А чем бы ты хотел заниматься? – неожиданно спросила та, взглянув мне прямо в глаза.
– Знаешь, я не задумывался об этом так сильно, потому что желал всего лишь самостоятельно выбрать свой жизненный путь, не слушая никого, – я задумчиво посмотрел на свой бокал и сдвинул брови. – Да и действуя на зло родителям, так и не понял, что мне, действительно, нравится делать. В связи с последними событиями, не думаю, что удастся это выяснить, – я хлопнул ладонями по своим ногам и уже уставился на девушку. – Что-ж, теперь твоя очередь.
– А это обязательно? – проскулила та. Она явно не хотела кому-то раскрываться.
– Надо, Эмили, надо, – я улыбнулся ей, как бы приободряя её, и подлил нам вина.
– Ладно, – тихо проговорила она, сделав для храбрости пару глотков. – Эмили Феорре. Родилась я в Нью-Йорке уже почти 26 лет назад, – она опять вздохнула, собираясь с мыслями. А я подметил, что сейчас впервые узнал, сколько ей лет. – Семья у меня не была богатой совершенно, повязли в больших долгах и кредитах. Поэтому в роскоши, к сожалению, не жила. А самое дорогое, что у меня было – велосипед, который через какое-то время пришлось продать, чтобы хоть какую-то сумму выплатить банку. В средней школе моя жизнь полностью изменилась, – она сделала паузу, подготавливаясь к тому, что собирается рассказать. Я молча смотрел на неё, видя боль, чутка искажающую лицо. – Я потеряла родителей в автокатастрофе, – осознание своей ошибки пришло моментально. Я так расписывал, как ненавидел своих родителей и при этом даже не задумывался о том, каково было Эмили. У неё их не было совсем. Я такой дурак. – Мне пришлось переехать к ближайшим родственникам сюда, в Лос-Анджелес, где и закончила старшую школу. Но из-за своих родителей мне до сих пор приходится выплачивать кредиты и долги, поэтому и устроилась таксистом. Хорошие чаевые, да и за смену платят прилично. Мне осталось совсем чуть-чуть…
Она не стала дальше продолжать, а лишь запила своё горе остатками вина на дне бокала. Я не мог произнести и слова, чувствуя перед девушкой сильную вину за свои слова. Эмили, не дожидаясь такого жеста с моей стороны, налила себе ещё опьяняющей жидкости и опять сделала пару больших глотков. Видимо, она решила напиться до потери сознания. Я замечал, как девушка уже начинала пошатываться и немного пьяно улыбаться.
– Мне очень жаль, что так произошло, – тихо проговорил я, нарушив тишину в гостиной. – И извини, что я так отзывался о своих родителях, не подув о том, что у тебя может быть такая ситуация.
– Все хорошо, – с лёгкостью ответила та. – Мне не впервой такое слышать, привыкла уже. Но давай лучше закроем