ZаVтра. Максим Бахарев
только молитвами жил до сих пор.
И только лишь стон продирал хрипоту.
Через лёгкие кровь плевком на снегу.
Вытерся группы шеврон на плече.
Номер жетон хранит тебе обо мне.
Память, в которой я молод.
Молодость, где моя память.
Хмель, вода и ячменный солод.
И плечи твои меня манят.
К тебе, шагая тропами войны,
Не забывая цвет твоих глаз.
Я не забыл твои ароматы.
Вернусь, возвращаюсь назад.
Потеряв свою прежнюю жизнь,
Знаю, примешь меня и простишь.
И отмоешь меня от войны,
Возвращая былой чистоты души.
Расскажи мне, пуля
Расскажи мне, пуля,
За кого воюешь?
Для чего не ранишь,
Насмерть меня бьёшь?!
Мне сказали – дура.
Я им не поверил.
Но ведь ты-то знала,
Где меня найдёшь.
Пуля говорила ночью,
Рассекая воздух, издавая свист.
Пуля попадала точно,
Заполняя чёрным похоронный лист.
Расскажи мне, пуля,
Для чего стремишься,
Разрывая мышцу,
В сердце угодить?
Мне сказали – дура.
Я их не боялся.
Но ведь ты-то знала,
Как меня убить.
Пуля эхом прошептала,
Тишину нарушив, строки из молитв.
Пуля точно попадала —
Заносила дату в чёрный обелиск.
«Тобою жив…»
Тобою жив.
Я тобой живу.
Вырвется крик,
Пробивая сонную пелену.
Кровь на виске.
Тебя зову.
Я взываю к тебе.
Я тобой живу.
Я видел, как танцует смерть
Я видел, как танцует смерть,
Размахивая флагом в поле.
Карусели круговерть.
Боевая колесница, в чёрном кони.
Я видел, как целует смерть
Павшего солдата в шею.
И в глаза ему смотреть,
Наблюдая, как потухнет взор, каменея.
Дикий хохот, хриплый.
Смерть танцует на убитых,
В плащаницу заворачивая
Столбенеющие души апокалипсиса.
Смерть танцует танец,
Прыгая по лужам крови – глянец.
Костяные руки розою ветров
Загребают в ад обречённых.
Я видел, как смеётся смерть,
Разевая пасть гнилым оскалом.
Похоронная круговерть,
В плоть впиваясь тухлым жалом.
Я видел, как ласкает смерть
Мёртвого солдата тело,
Пеленая в тряпки, скатерть,
Успевая заглотить кровь, что не остыла.
Дикий хохот, хриплый.
Смерть танцует на убитых,
В плащаницу заворачивая
Столбенеющие души апокалипсиса.
Смерть танцует танец,
Прыгая по лужам крови – глянец.
Костяные руки розою ветров
Загребают в ад обречённых.