.
есть какая-то граница, которую нельзя преодолеть с обеих сторон.
Мы находимся точно в таком же положении, как Старик ОН в отношении меня. Мы можем лишь разумом общаться между собой и совсем не касаться друг друга руками.
– Ты совершенно прав. – поделился со мной своим мышлением дедушка Гурей. – Между нами пространство, которое можно преодолеть только с помощью зрения и разума. Мы живём в совсем разных измерениях.
– О цели моего визита мы поделимся мыслями позже. – взял на себя инициативу мышления. – Меня интересует, как вы оба попали в это измерение жизни? Ведь бабушку Маню, мы все похоронили по-настоящему.
– Гурей давно меня уговаривал переселиться в иное измерение жизни. – стала общаться со мной разумом бабушка Маня. – Но все никак не решалась. У меня на то было много причин. Во-первых, письмо из Парижа от моей правнучки Натали Валуа-Лебедева. Так растрогалась неожиданным известием, что даже не знала, как поступать дальше. В моей голове было столько различных фантазий, что на это потребовалось несколько лет жизни.
В это время Гурей был уже в этом измерении жизни. Второй причиной того, что не могла уйти из того измерения жизни в это измерение жизни, так это горе наших родственников. Гриша умер по-настоящему. Ему сюда попасть было не суждено, на это было много причин.
Тут ещё Гурей инсценировал свою смерть с многочисленными секретами. Это мне уже пришлось делать фальшивку с картой Саудовской Аравией, с рисунком мужчины и женщины.
Единственное, что было творчеством Гурея, так это его стихи, которые он написал на ненужной закладке из своей седьмой книги, которая тогда была у меня в сундуке. Вот это все и устроила. Седьмую книгу пришлось брать с собой в гости к Грише. Ведь если бы оставила эту книгу у себя в сундуке, то кто-нибудь из наших любопытных мальчишек украл бы эту книгу.
Седьмая книга была единственной связью между мной и Гуреем в разных измерениях жизни. Если бы украли седьмую книгу, то все наши планы сразу могли рухнуть и меня вскоре похоронили по-настоящему рядом с многими нашими предками, которые похоронены за триста с лишним лет на родовом кладбище.
После того, как буря моих эмоций, связанных с моими детьми улеглась во мне, то стала думать, как поступить естественно со своей смертью. Исчезать обратно, как это сделал Гурей, не могла пойти на такую глупость.
Честно рассказать нашим родственникам, что мы задумали с Гуреем, это равносильно настоящему самоубийству. Ведь Гурею и так за его честность попадало постоянно.
Тут же сто девять лет! Если бы рассказала всю правду, то меня сразу отправили бы в психиатрическую больницу, а книгу разодрали бы в клочья. Вот поэтому придумала отравление с колбасой. Такая смерть всем родственникам выглядела вполне естественно.
– Так вас же могли отвезти в больницу и там сделать вскрытие, чтобы узнать истинную причину смерти. – возмущённо, прервал размышления бабушки Мани. – Тогда бы вы действительно были зарезаны насмерть.
– Это все прекрасно