Выхожу тебя искать. Анна Данилова
жалеет, что так и не смог поговорить с Захаром…
– А это еще кто такой? – Крымов воздавал должное рыбе, с наслаждением запивая ее холодным вином. Казалось, он поддерживает разговор лишь ради приличия.
– Захар Оленин – тот самый парень, с которым она встречалась и у которого на момент убийства было железное алиби… Крымов, сколько можно есть? Может, ты на самом деле кот, а не мужчина? Смотри, вон видишь, что у тебя сзади?
Крымов резко повернулся, глядя на то место позади стула, на которое показывала ему Юля, но, ничего не увидев там, вопросительно посмотрел на нее.
– Я что, испачкал костюм? – засомневался он.
– Да нет, просто у тебя вырос длинный кошачий черный хвост, которого ты почему-то не замечаешь… И повадки у тебя соответствующие… Может, ты еще и территорию метишь?
– А как же… – Женя с удовольствием похлопал себя обеими руками по животу, благо что он был стройный мужчина и все нападки Юли были просто дежурной шуткой, не имевшей под собой оснований для насмешек по поводу его склонности к чревоугодию. Он широко улыбнулся, показывая превосходные зубы. – Мечу, еще как мечу… Весь город – мой!
– Ты меня не слушаешь?
Но она знала, что он слышал и помнил все, просто дразнил ее, что всегда входило в правила их полулюбовной, полудружеской игры. Он держал в своей памяти все имена и даты, все события и факты, какие только улавливало его ухо или глаз. И по тому, как он вдруг совершенно серьезно посмотрел на нее, Юля Земцова поняла, что она сейчас услышит что-то очень важное.
– Захар Оленин? Как же, вспомнил… Его убили вчера. Зарубили топором в собственной квартире.
Юля ахнула.
– Ты бы еще в обморок хлопнулась. Ты профессионал или кто? Кисейная барышня?
– Убили?.. Да за что? Что он такое особенное собой представлял, чтобы его убивали? Насколько я поняла, он был совершеннейшим инфантом…
– Кем-кем? – поморщился Крымов, нанизывая на вилку тонкий оранжево-розовый ломтик лосося.
– «Инфант» означает в моем лексиконе инфантильный и никчемный мужчина, усвоил?
– То, что он безработный, еще не дает тебе права так отзываться о нем. Обыкновенный – вот это более точная характеристика. Я понимаю еще, если бы его ограбили, а так – все вроде бы на месте, даже деньги и ценные вещи лежат на своих местах… Таких, как он, у нас в городе тысячи. Ничем не примечательная личность. Разве что с дерьмовым характером, ты уж извини меня…
– Шонин тоже приблизительно так же выразился. Ведь Оленин прятался от него, боялся встречаться с ним с глазу на глаз, хотя чего ему было бояться-то, его же на тот момент, когда произошло убийство, в городе не было…
– А может, он специально уехал? Может, знал, что его девушке что-то грозит?
– Ну, теперь-то мы уже этого никогда не узнаем… Убили… Как ты думаешь, стоит рассказать об этом Шонину?
– И как это мы можем ему об этом рассказать? – с издевкой, явно ревнуя Юлю к этому богатому москвичу,