Дюймовочка и Великан. Ольга Викторовна Дашкова
и это не шутка. В пригороде у него был заводик по производству сухариков, крекеров и чипсов. Семенихина так и звали – король сухарей. У мужика в сорок лет было все отлично с финансами, но не с головой.
– Хорошо, так зачем я здесь появилась, да еще таким экстравагантным способом? – кричать Лиза не стала, кто знает, как эта псина может отреагировать.
– Сюрприз!
– Сюрприз?
– Да, пойдем, пойдем, Лизонька, я все покажу, пойдем.
Не любила Ветрова сюрпризов, но встала, отказавшись от предложенной руки, и пошла за мужчиной. Голова не кружилась, но немного болела.
Шли недолго – через белоснежный холл с золотыми вензелями и античными колоннами, по коридору в другое помещение, которое оказалось столовой с сервированным на две персоны всевозможными закусками и салатами столом, в середине которого стоял огромный, штук сто, букет алых роз.
– А вот и мой сюрприз красивой девушке. С днем рождения! На улице еще будет салют. Но и это еще не все.
– День рождения был вчера, – сказала чуть слышно, голос осип от шока.
– Да, но ты не отвечала на звонки, давно уже не отвечаешь. А я к тебе с чистым сердцем, с серьезными намерениями, с самыми серьезными.
И как себя вести с больным человеком? А что Семенихин болен, это точно. Лиза осмотрела помещение, здесь была та же пафосная, режущая глаз роскошь, как и везде, а когда она увидела свой портрет на мольберте в углу, потеряла дар речи.
Девушка на холсте была полуобнажена, лежала на кушетке, закинув руку над головой, обнажая грудь. Промежность и бедра прикрывал кусок ткани. Но привлекала внимание не грудь, а огромный камень в форме сердца на шее.
«Титаник»?
Рисунок Джека?
Голая Роуз с «Сердцем океана» на груди?
Надо бежать.
«Титаник» идет ко дну.
Мысль стучала в голове молотком, а паника нарастала. Неизвестно, что хуже – быть куклой в руках малознакомого человека или чтобы над ней надругались Сема и Валера?
Глава 4
– Можно сходить пописать? Очень хочется.
Елизавета, как в школе на уроке, подняла руку, отпрашиваясь у преподавателя выйти в уборную. Она действительно не знала, как себя вести. Восторгаться, ужасаться или впадать в отчаяние?
При виде картины и своего образа, написанного маслом, складывалось стопроцентное убеждение, что у Семенихина явно проблемы с головой. Так что тут надо поаккуратней, без резких движений и провокаций.
– Конечно, Лизочка, уборная по коридору, первая дверь слева. И не задерживайся, горячее остыло, но мы его разогреем.
Ветрова, часто перебирая ногами, засеменила по блестящему полу в сторону коридора.
Так, Лиза, думай, думай, думай, думай. Голова тебе не только для того, чтобы шапку красивую носить, ты никогда их не любила. Думай, думай, Лиза, как вырваться из этого дерьма.
Девушка дошла до нужной двери, включила свет, заглянула внутрь, это был гостевой туалет. Вошла, включила воду, аккуратно и как можно тише побежала по коридору дальше, постоянно оглядываясь.
Коридор