Багровый – цвет мостовых. Орфей
я его уже не видел неделю. Но он не столь часто навещает меня с тех пор как ты уехал.
– Франц учится на юриста, – с некой гордостью доложил Жозеф. – Признаться, его выловить из пучины работы-учебы еще сложнее, чем тебя.
– С ним все хорошо? – Гаэль спросил слегка обеспокоенно.
– Да, я же говорю: учится, – повторил старый друг, запивая пирожное лимонадом. – Но в душе тот еще ребенок!
– Я рад, несказанно рад это слышать! – признался юноша. – Обещаю, Мар, скоро мы соберемся у тебя старой компанией, словно я и не уезжал.
С этими словами Гаэль взял кружку чая и сделал глоток.
– Старой компанией не получится, – изрек Жозеф. – Франц завел дружбу с таким же юристом, как и он сам. Бравый парень, должен сказать! Завтра я вас познакомлю.
– Я не против. Как его зовут?
– Леон Меттивье. Приезжий, из деревушки. Однако, беседуя с ним, это я чувствую себя деревенским.
– Да, – с готовностью согласился Мар. – На первый взгляд безмерно суров, но на самом деле не так уж и безмерно.
Интересный образ сложился в головах путешественников. Тома в нем что-то отторгало, а Гаэля, наоборот, притягивало.
– С радостью с ним познакомлюсь! – сказал он. – Франц живет в своей старой квартире?
– Нет, переехал, насколько мне известно, – произнес хозяин, допив чай.
– На Сен-Жак, – подтвердил Жозеф. – Он снимает квартиру вместе с Леоном.
Малыш Тома отвлекся от разговора и повернулся в сторону окна. Вечер крался, незаметно подменяя золотистый закат на сумерки.
– Что еще изменилось, пока меня не было? – донеслось до его слуха. – Кстати! Как же Рене? Она была так дружна с Францем!
Не поняв, о ком идет речь, Мар пожал плечами, а Жозеф выдал невеселый смешок и поджал губы.
– Как она? – повторил Гаэль
В это время входная дверь отворилась, и пожаловал первый посетитель; он, угрюмо глядя в пол, интуитивно прошествовал к барной стойке. Мар извинился перед друзьями и поспешил к гостю. Следом за одним, у входа показались и другие люди.
Решив освободить места для них, трое молодых людей поднялись.
– Спасибо за все, Мар! – поблагодарил Гаэль. – До свидания!
При виде уходящих друзей хозяин слегка раздосадовался и, махнув рукой, отозвался:
– До скорого!
Дверь за ними затворилась.
Под навесом кафе горел маленький желтый фонарь, оставлявший круг света, в котором роились и воевали силуэты мошек. Путники повернули и, переговариваясь, неспешно зашагали вдоль улицы Пуатвен.
Страждущее
сердце
Сумерки поглотили крыши домов на улице Ла Файет. В просторах одного из них пара канделябров слабо освещала залу. Посередине стоял круглый лакированный стол в окружении обшитых тканью мягких стульев. Рядом с окном, на половину занавешенным плотными рубиновыми шторами, на диване сидела женщина и под дрожащим светом перелистывала журнал «La Mode». Поодаль от нее, в кресле вырисовывался силуэт мужчины, вперившего строгий и неподвижный взор в окно. Он оставался недосягаем для света