Портрет. Анастасия Сонина
беру руку Дэниэля в свою в знак поддержки. Разряд тока снова проходит от руки и до самого сердца. Дэниэль удивленно смотрит на меня. Наверное, я перехожу границы, но мне очень хочется дать ему понять, что он не один, больше не один. У меня не получается сразу подобрать нужные слова, но я всё же пытаюсь.
– Я не знаю, во что мы ввязались и не знаю, с чего начать, – с трудом произношу я, – но господин Де Лабом, я обещаю вам, что мы со всем разберемся. Я постараюсь сделать всё возможное, чтобы помочь вам обрести свободу.
Глава 5
Тогда лишь двое тайну соблюдают,
Когда один из них её не знает.
"Ромео и Джульетта", Уильям Шекспир
Утром следующего дня я просыпаюсь полная решимости найти хоть какую-то информацию о событиях во Франции второй половины XIX века. Поначалу это кажется непосильной задачей, и я не могу сформулировать план действий. Дом кажется непривычно тихим. Матильда накрывает завтрак, ведя себя при этом подозрительно молчаливо, а затем скрывается на кухне. Дэвид уехал по каким-то делам в Париж, а о присутствии господина Ришара в поместье я успеваю забыть. Складывается ощущение, что он не покидает не только свой дом, но и свой кабинет.
После завтрака я иду в сад, так как утренняя прогулка уже успела войти у меня в привычку. Какое-то время сижу в беседке и раздумываю над своими дальнейшими действиями. В интернете можно найти всё, что угодно… ну, почти всё. Плюс я точно знаю, что в доме есть библиотека с редкими экземплярами, будет не лишним покопаться в книгах. Жалко, что я не могу рассказать об этом кому-то ещё, чтобы меня не сочли сумасшедшей. Эту битву мне придется выиграть самостоятельно. Дополнительным препятствием становится отсутствие у меня времени, ведь так или иначе, первоначально я должна заняться своей непосредственной работой.
Почти до четырех вечера я составляю каталог ценностей, которые находятся в галерее, постоянно борясь с желанием навестить Дэниэля. Перед моим уходом вчера вечером я обещала вернуться, как только найду хоть какие-то зацепки. Тем не менее необъяснимое чувство каждый раз притягивало мой взгляд к полотну, как будто я хотела убедиться, что он здесь, на месте, никуда не исчез.
– Интересно, оценил бы ты мой сегодняшний наряд… – пробормотала я, мельком взглянув на свой короткий приталенный сарафан в цветочек. – "Вас едва ли можно назвать дамой", вот наглец!
Диалог с Дэниелем проигрывался в моей голове снова и снова. Мне казалось, что я должна была сказать что-то другое, задать другие вопросы, рассказать о себе другие вещи. Слишком занятая самобичеванием, я не замечаю, как дверь в галерею открывается, и вздрагиваю, когда вижу Дэвида на пороге.
– Боже мой! – Я хватаюсь за сердце. – Вы меня так напугали!
Дэвид смеется.
– Простите меня, но вы так увлеченно рассматривали занавески, что я не решился вас прервать. Как продвигается работа?
– Продвигается… – уклончиво отвечаю я. – Хотела уточнить у вас информацию об одном экземпляре. Что вам известно об этом портрете?
Дэвид