Свет во мраке. Ален Грин
мне массовый бойкот. Из страха за свое место со мной не разговаривает вся контора. И из‑за чего весь переполох? Из‑за ошибки, которую он сам совершил. Напортачил, свалил вину на меня, наорал, а когда я запротестовал, обвинил во всех смертных грехах и в довершение демонстративно перестал со мной разговаривать. Коллеги, боясь за собственную шкуру, последовали его примеру. Ничего не скажешь, дело обставлено умело. Наивный я человек! Полагал, что работаю в солидной фирме, но поведение начальника походит на поведение капризного избалованного ребенка, а значит, я работаю в детском саду. Психологический террор – так по телевизору называют его действия репортеры, прошедшие консультацию у психологов. К сожалению, умные фразы на глупых людей не действуют. В настоящее время сумасбродство высших чинов – норма. Еще Марк Туллий Цицерон1 говорил: «Величайшее поощрение преступления – безнаказанность». В двадцать первом веке безнаказанность приобрела воистину катастрофические масштабы. Какой у обычного человека в этой ситуации удел? Терпение и выносливость? Но разве терпение и выносливость – путь к справедливости? Кто‑то говорит: «За справедливость нужно бороться!» Но, может, за справедливость нужно не бороться, а ее добиваться? Человек борется, кусается и брыкается, когда его загоняют в угол. Может, просто ситуацию не стоит доводить до точки кипения, до того момента, когда вместо слова «добиваться» на первый план выступает слово «бороться». Я добивался справедливости на работе в течение нескольких лет, но, так как я действовал в одиночку, далеко не ушел. Коллеги упорно держатся за свои места, они не хотят портить отношения с сумасбродом. Неужели они не понимают, что, когда начальник «добьет» меня, он возьмется за них? Не знаю, от чего я устал больше: от безбашенного начальника или от людского безразличия?
Боюсь, мое терпение на исходе. Я молчал так долго, что негодование из‑за несправедливого отношения достигло предела. Вулканологи говорят, что извержения опасны и непредсказуемы, что они губительны для окружающего мира. Но безжалостность и жестокость природы воспринимается нами как данность. Это неизбежный процесс, это догма, и мы с ней миримся. Но каково наше неистовство, когда доведенный до отчаянья человек, подобно вулкану, взрывается. Он рычит и брызжет слюной, но мы не воспринимаем это как последствие наших же поступков. Мы рвем и мечем в ответ. Круг замыкается. И в этом водовороте страстей гибнут наши души. Следует неутешительный вывод – моя душа гибнет, потому что наткнулась на стену непонимания, глупости и упрямства.
Какой‑то знакомый сказал мне: «Надо быть к людям добрее». Добрее… Я бы с радостью, но где предел у доброты? Почему один должен поставлять доброту, а другой ею пользоваться? Фемида, богиня правосудия, забыты твои постулаты, стерты границы человечности. Правило жизни гласит: всегда обижается тот, кто трудится больше, и глупо судить его за это. Трудяга, достигнув предела, как Везувий, взрывается и… прости‑прощай Помпеи!
Марк Ту́ллий Цицеро́н – древнеримский политический деятель, оратор и философ.