Константин Великий. Равноапостольный. Андрей Кошелев
Кроме таранов, триеры были вооружены онаграми и небольшими скорпионами, которые обслуживали солдаты.
– При абордаже гребцы тоже могут драться, у них под банками, на которых сидят, есть кинжалы и щиты, – продолжал старик. – На либурне экипажа в три раза меньше.
Каждое судно казалось не просто боевой единицей, а отдельным живым существом. Ни одного раба среди экипажа не было, во флоте служили только свободные люди, получавшие жалованье.
Сеннис с Криспом прошлись вдоль берега, осмотрели корабли, вытащенные на сушу, зашли в доки и казармы. Нарушений сын императора не замечал. Но в каждом движении большинства матросов, солдат и рабочих ощущалась лень. Сеннис предложил Криспу вернуться в дом и отдохнуть.
– Мы еще не все осмотрели, – ответил тот. – Позволь теперь я нас поведу.
Он стал задавать направление, старик еле поспевал за ним. Они заглянули в каждое строение, имевшее отношение к флоту: в арсенал, амбары, склады с материалами, снаряжением и провиантом. Крисп постоянно о чем-то спрашивал у Сенниса и людей, которые им встречались: о рационе моряков, состоянии оружия, качестве досок и канатов. Они вернулись в особняк уже затемно. Старик так выбился из сил, что сразу отправился спать. Крисп вызвал к себе смотрителя дома.
– Много ли вина в погребе? – спросил он.
– Пять бочонков, благороднейший, – ответил смотритель.
– Распорядись наполнить один кувшин. Затем запри погреб и ключи от него отдай мне, – приказал Крисп.
Утром, впервые за долгое время проснувшись с трезвой головой, Сеннис стал догадываться, что едва ли сын императора приехал лишь для обучения. Отказавшись от завтрака, он решил немедленно заняться флотом. Как и обещал, старик заставил своих людей встряхнуться. Порт Фессалоников ожил. Корабли вытаскивали на берег, отскабливали днища от наросших водорослей и налипших ракушек. Разводили костры, на которых варили смолу, распространяя удушливый запах.
Солдаты и гребцы сновали всюду, словно муравьи. Сеннис покрикивал на них, его угрюмое лицо было багровым от раздражения, глаза слезились от паров смолы. Поначалу Крисп ходил следом за ним, только наблюдая за происходящим. Однако, вспомнив слова отца, что необходимо вникать в каждую мелочь, решил поработать вместе со всеми.
– Нет такого умения, которое было бы лишним, – ответил он на изумление Сенниса.
Скоблить и смолить было утомительно, от едкого запаха першило в горле. Но постепенно Крисп втянулся. Он подмечал, как работают гребцы, перенимая их движения, перебрасывался с ними шутками, говорил о жизни и службе. Работа растянулась на недели. Оснастку всех кораблей тщательно проверили, заменили подгнившие и протертые тросы, залатали прорехи на парусах.
Сын императора трудился вместе со всеми, не требуя никаких поблажек, чем заслужил уважение среди солдат и гребцов. Вечерами Крисп и Сеннис Флор сидели на балконе особняка с видом на море, пили вино. Старик рассказывал о флоте, навигации, морских сражениях, плавно переходя