Николай Михайлович Пржевальский. Путешествие длиною в жизнь. Николай Пржевальский
подробно Пржевальский описывает три поселения корейцев[222] (по численности с разбивкой по полу и возрасту, количеству скота (лошадей, свиней, крупного рогатого скота) и количеству обработанной земли).
У авторов работы «Первые социографические исследования на Дальнем Востоке России» (Ткачев, Ткачева, 2017) имелись две претензии к работе Пржевальского: 1) схематичность статистики, использование ведомости по казакам за 1868 г., то есть не собственных исследований; 2) тенденциозность в описании местного населения, особенно китайцев. По их мнению, главная задача командировки не была выполнена.
Интересно, что на этот счет думало начальство Пржевальского? В архиве РГО хранятся: ведомость со статистическими сведениями Уссурийского пешего казачьего батальона, собранными за 1868 г.; квартирное расписание пешего батальона Амурского казачьего войска 1868 г.; ведомость Ханкинского округа без даты[223]; рукопись Н. М. Пржевальского «Опыт статистического описания и военного обозрения Приамурского края», 1869 г.[224], а также четыре дневника, которые вел Пржевальский во время Уссурийского путешествия[225]. Возможно, сведения, почерпнутые из архивного источника, смогут дополнить и объяснить кратко изложенные статистические данные в нашей книге.
Корейцы
При описании инородческого населения, проживавшего на Дальнем Востоке Российской империи, Пржевальский с явной симпатией отозвался о корейцах. Он отметил их земледельческое умение, опрятность и чистоту, а также приветливость. «Вообще, услужливость, вежливость и трудолюбие составляют, – писал Пржевальский, – сколько я мог заметить, отличительную черту характера корейцев».
Наверное, такие такие выводы он сделал отчасти потому, что в течение двух дней, которые провел в корейской деревне Тизинхе, его сопровождал «старшина, пожилой человек 48 лет, умеет, хотя и плохо, говорить по-русски и кроме корейского языка знает немного по-китайски. Ходит он в русском сюртуке, обстрижен по-русски и даже при своей фанзе выстроил большую русскую избу. Любознательность этого человека так велика, что он несколько раз высказывал мне свое желание побывать в Москве и Петербурге, чтобы посмотреть эти города. Притом же этот старшина – человек весьма услужливый и честный». Но главное, когда Пржевальский предложил ему деньги за услуги, тот отказался. Этот кореец был крещеным (Цуи Ун Кыги превратился в Петра Семенова). Вместе с ним Николай Михайлович побывал на корейских поминках, где ему поднесли свинину, рыбу и нагретую водку с медом: «Я нарочно попробовал один глоток – мерзость ужасная». Пржевальский рассказал, что корейцы сеют главным образом просо, занимаются скотоводством, но корову не доят и молока не пьют; все поголовно курят табак.
Как считал Пржевальский, первые 12 корейских семейств переселились сюда в 1863 г., так как здесь были хорошие плодородные, никем не занятые земли, а в Корее «нищета и грубый деспотизм». За первыми потянулись другие корейские семьи,
Тизинхе, Янчихе и Сидеми, неподалеку от Новгородского поста.
НА РГО. Ф. 13. Оп. 1. Д. 118.
Там же. Д. 14. 132 л.
Там же. Д. 57–60.