Сказки. Оскар Уайльд
миновала соборную колокольню, украшенную белыми мраморными ангелами; пролетела перед дворцом, откуда доносились звуки бальной музыки. Прекрасная девушка вышла на балкон в сопровождении своего поклонника.
– Как чудны звезды и как велико могущество любви! – сказал он ей.
– Надеюсь, что мое платье будет готово к большому балу, – отвечала она, – я велела на нем вышить крестовник, но золотошвейки так ленивы.
Ласточка перелетела через реку и заметила фонари на высоких мачтах судов. В гетто она видела старых евреев, взвешивавших монеты на чашках медных весов. Достигнув бедного домика, она заглянула в него; мальчик в лихорадке метался в своей постельке, а мать заснула, уронив голову на руки: бедная так устала. Мигом влетела Ласточка в комнату и положила большой рубин на стол, рядом с наперстком швеи.
Затем она несколько раз облетела вокруг кроватки, обмахивая своими крылышками горячий лобик ребенка.
– Как мне стало хорошо, – сказал мальчик, – должно быть, я скоро поправлюсь. – И он сладко заснул.
Тогда Ласточка вернулась к Счастливому Принцу и обо всем рассказала ему:
– И странно, – заключила она свой рассказ, – мне теперь очень тепло, хотя на дворе стоит стужа.
– Это потому, что ты сделала доброе дело, – сказал Принц. И маленькая Ласточка задумалась над этим, но скоро заснула: размышления всегда нагоняли на нее сон.
На рассвете она полетела к реке и стала купаться.
– Что за странное явление, – сказал профессор орнитологии, проходивший по мосту, – купающаяся ласточка зимой!
И он написал об этом длинное сообщение в местной газете. Всякий считал нужным цитировать его, несмотря на то, что оно изобиловало учеными словами, для большинства совсем непонятными.
«Сегодня я лечу в Египет», – решила Ласточка, и эта мысль привела ее в прекрасное расположение духа. Весь день она посвятила осмотру города и долго отдыхала на шпиле колокольни. Всюду, куда бы она ни прилетела, воробьи чирикали друг другу: «Какой знатный иностранец!» – что немало ей льстило.
Когда взошла луна, Ласточка снова вернулась к Счастливому Принцу.
– Нет ли у тебя поручений в Египет? – спросила она. – Я сейчас собираюсь в путь.
– Ласточка, милая Ласточка, – сказал Принц, – не останешься ли ты еще на одну ночь?
– Но меня ждут в Египте, – отвечала Ласточка, – завтра друзья мои улетают на пороги Нила. Там в густых зарослях камыша дремлют гиппопотамы и на высоком гранитном троне восседает бог Мемнон. Всю ночь глядит он на небо, когда же появится утренняя звезда, он приветствует ее радостным криком… и вновь умолкает. Желтые львы там собираются в полдень на водопой. Глаза их подобны зеленым бериллам, а рев заглушает шум водопада.
– Ласточка, Ласточка! – взмолился опять Принц. – Там, в отдалении, я вижу юношу в мансарде. Он склонился над столом, покрытым бумагами; а рядом с ним в большом стакане стоит букет увядших фиалок. У него темные вьющиеся волосы,