Избранное. Тройственный образ совершенства. Михаил Гершензон
от количественного разнообразия душевных сил, словом – от всех частных определений бытия.
42. – Так в акте познания до дна обезличивается человек, в содержании знания – мир явлений. Для науки существуют только виды: она равно отрицает реальное бытие личности и в познающем, и в познаваемом. Знание идет от чувственного восприятия к отвлеченному воззрению и от воззрения к чистому понятию. Мир единичных вещей оно истолковывает как систему взаимодействий и строит модель, в которой наглядно представлен механизм взаимодействующих сил; и дальше самый этот механизм оно истолковывает как систему отношений, уже не конкретных и даже не символических, а чисто-идеальных, которые могут быть выражены только на абсолютно-отвлеченном языке математики. В пределе знания мир разрешается в серую массу основных и неизменных элементов; явление есть только своеобразное сочетание их. Явление не реально, не действенно, не самозаконно: реально в мире только движение, то есть нечто такое, что само по себе не может быть ни воспринято чувствами, ни представлено воображением, но только мыслимо. В познающем и в познаваемом равно совлечена плоть; одна зияющая бездна глядится в другую зияющую бездну.
43. – Наука естественна – кто станет спорить против этого? Наука была закономерно порождена потребностью творчества, как сама потребность творчества заложена в человека природою. Но наука обособилась в отдельную державу и зажила буйною, своевольною жизнью. Она была призвана служить творчеству; ради успешности своего служения ей пришлось заняться исследованием своих сил и средств; и, углубляясь, она крепла и ширилась самобытно, питала творчество, но и добывала многое, чего творчество непосредственно не требовало от нее, трудилась усердно и с любовью и кончила тем, что беспредельно опередила все потребности человечества. Наука стала как бы живым организмом со своими особенными законами и нуждами. Утонченность ее приемов, совершенство ее орудий непроизвольно влекут ее к бесчисленным открытиям; и, принося всякое свое открытие в дар своей матери-технике, она форсирует творчество, как подстрекаемое ею творчество в свою очередь до времени развращает человеческий род. Различные способности духа уже не умеряются взаимно в гармоническом строе, но бешено торопят друг дружку своим односторонним и чрезмерным развитием.
44. – Гигантская система современной культуры всецело зиждется на двойственном отвлечении. Отвлечение – специальный метод культуры, другого орудия она не имеет; совершенствуя искусство отвлечения, культура развивается. Она выделила из себя особенный орган отвлечения, науку, и от науки получает уже готовый материал – жизнь обнаженную от всех конкретных признаков, чистую эссенцию бытия; и потому научность – душа культуры. Всего культурнее, то есть всего глубже пропитаны отвлеченностью те сферы жизни, которые наиболее подчинили себя науке.
45. – И вот уже вся людская жизнь приняла новый вид. Подобно болезнетворной бактерии отвлечение распространилось