Злой дух Ямбуя. Последний костер. Григорий Федосеев
в руках рассыпается по тайге в поисках воды. Это их обязанность во время кочевья. Мы с Павлом таскаем дрова.
Небо хмурится. В воздухе сырость. В мглистой пелене скрываются контуры лысых холмов.
Меня подзывает Лангара:
– Смотри, такое видел? – Она показывает на небольшую ель.
Что за чудеса: на нижних сучьях вокруг ствола аккуратно развешаны пучки зеленой травы, листья, корешки, кем-то заботливо собранные.
– Кто это сделал? – спрашиваю я.
– Эко не знаешь?..
– Никогда не видел.
– Не видел – значит слепой, – насмешливо бросает Лангара. – Это сеноставка[6]. Знаешь? Корм на зиму запасает, а солнца нет, дожди, так она под елкой сушит. Олень найдет такую траву – не отступится, ни один зверь не пройдет мимо. – И старуха протягивает мне широкий лист. – Смотри, сухой, а не ломается, долго будет лежать на земле и не пропадет. Но это не сеноставка придумала, нет. От предков. Понимаешь?
– Не совсем. Объясни получше…
– То, что и люди обязательно должны беречь опыт стариков, без этого жить нельзя в тайге. Сеноставка и та не проживет.
– Ты права, Лангара. Все, что облегчает и украшает жизнь человека, надо свято беречь. Но не все из прошлого надо тащить с собою. Ну, скажем, зачем тебе злой дух Харги или божки деревянные, которых ты возишь в потке? Ты же не молишься им!
Лангара при этих словах, как обычно, махнула рукою – дескать, замолчи – и встала.
Издали доносится выстрел, будто пустое ведро упало на камень.
– Это старик разрядил бердану! – радостно кричит Сулакикан, кивая в сторону звука.
– Зверя, видно, убил? – спрашивает Павел.
– Даже когда зверь упадет после выстрела, еще не говори, что ночь будет с мясом. Пуля не всегда держит зверя, – ответила за нее Лангара.
Стадо разбредается по перевалу в поисках корма. Впереди бегут «грибники». Для оленей грибы – лакомство. В это время они предпочитают их даже ягелю.
Мы едим вяленое мясо, прихлебываем чай, немного отдыхаем – и снова в путь. Караван опять ползет по чащобам. Стадо отстает. Где-то позади смолкает крик погонщиков.
Солнце спустилось за полдень, померкло. Неизвестно откуда появившиеся тучи темнят запад. Из хмурой глубины горизонта на нас надвигается непогода вместе с глухим рокотом тайги и воем ветра в вышине.
– Дождь! Уходить надо! – кричит Лангара и, подбадривая учага, быстро ведет караван в широкий лог.
Тучи низко виснут над поникшей тайгой, забегая справа, слева, давят нас чернотой. Вдруг ослепительный блеск. Еще и еще!.. Синие зигзаги молний вспарывают брюхастые облака. На нас обрушиваются тяжелые разряды грома. Черный коршун, будто сбитый грозой, падает на землю, жмется к каравану, в страхе забыв про врагов…
Колючий холодок пробегает под рубашкой.
Лангара пугливо поглядывает на гневное небо, торопится вниз. Мы все бежим за ней. Воздух