Сохрани мою речь навсегда… Стихотворения. Проза (сборник). Осип Мандельштам

      Не фонари сияли нам, а свечи

      Александрийских стройных тополей.

      Вы сняли черный мех с груди своей

      И на мои переложили плечи.

      Смущенная величием Невы,

      Ваш чудный мех мне подарили вы!

      – Я потеряла нежную камею,

      Не знаю где, на берегу Невы.

      Я римлянку прелестную жалею, –

      Чуть не в слезах мне говорили вы.

      Но для чего, прекрасная грузинка,

      Тревожить прах божественных гробниц?

      Еще одна пушистая снежинка

      Растаяла на веере ресниц.

      И кроткую вы наклонили шею.

      Камеи нет – нет римлянки, увы!

      Я Тинотину смуглую жалею –

      Девичий Рим на берегу Невы.

      Дочь Андроника Комнена,

      Византийской славы дочь!

      Помоги мне в эту ночь

      Солнце выручить из плена,

      Помоги мне пышность тлена

      Стройной песнью превозмочь,

      Дочь Андроника Комнена,

      Византийской славы дочь!

      Когда октябрьский нам готовил временщик

      Ярмо насилия и злобы

      И ощетинился убийца-броневик

      И пулеметчик низколобый –

      Керенского распять потребовал солдат,

      И злая чернь рукоплескала:

      Нам сердце на штыки позволил взять Пилат,

      Чтоб сердце биться перестало!

      И укоризненно мелькает эта тень,

      Где зданий красная подкова,

      Как будто слышу я в октябрьский тусклый день:

      Вязать его, щенка Петрова!

      Среди гражданских бурь и яростных личин,

      Тончайшим гневом пламенея,

      Ты шел бестрепетно, свободный гражданин,

      Куда вела тебя Психея.

      И если для других восторженный народ

      Венки свивает золотые –

      Благословить тебя в глубокий ад сойдет

      Стопою легкою Россия!

      Кто знает? Может быть, не хватит мне свечи –

      И среди бела дня останусь я в ночи;

      И, зернами дыша рассыпанного мака,

      На голову мою надену митру мрака,

      Как поздний патриарх в разрушенной Москве,

      Неосвященный мир неся на голове –

      Чреватый слепотой и муками раздора, –

      Как Тихон – ставленник последнего собора!

      На этом диком страшном свете

      Ты, друг полночных похорон,

      В высоком строгом кабинете

      Самоубийцы – телефон!

      Асфальта черные озера

      Изрыты