Измена. Моя (не) покорная. Дима Льевич
машинку свою любишь сильно? Тогда вот тебе вечерний мой подарочек! – шиплю я змеей и, сжав нож в руке, со всей силы всаживаю его в колесо. Не пробиваю, нож отскакивает, как мячик от асфальта, и я пробую еще и еще. И только с третьего раза протыкаю покрышку, которая выплевывает на меня резкий поток вонючего воздуха. – Нравится? – кричу, вынимаю лезвие и вбиваю его во второе колесо, в заднее.
Странно, что на мои вопли никто так и не выбегает на улицу и не вяжет меня по рукам и ногам. Но меня это мало заботит.
Когда покончила со всеми четырьмя колесами, заглядываю в салон через тонированное окно и вижу вытянутый язычок возле ручки.
– Так ты еще и не закрываешь дверь? Мой же ты молодчина! Тогда и сюда подарочек доставим тоже! Мерзкий ты бабник!
Открываю дверь и, не обращая внимания на жжение в легких от криков и учащенного дыхания, совершенно сбившегося, начинаю резать салон везде, где только попадаю ножом: кожаный руль, дорогие черные сиденья, коврики – всё. Захлопываю дверцу, наотмашь выбрасываю нож куда-то дальше по тротуару и иду в сторону дома.
Даже ни разу не оборачиваюсь. А толку, если глаза заливают слезы, бесконечными ручьями, текущими по щекам? Молча, только хныкая, как маленькая девочка, разбившая коленку, поднимаюсь домой и прямо в кедах падаю заплаканным лицом на подушку.
– Пошел ты нафиг, мудак! – бормочу, а получается что-то вроде «офоу ы аих уаг». Даже дышать не хочется. Лицом в подушку. В подушку! – Гад!
Глава 2
Костя
– Моя сладкая, да… – шепчу на ушко Кате, резкими движениями вгоняя в нее член. Она ёрзает попкой по раковине, закинув ножку мне на бедро, и тихонько постанывает. – Тебе хорошо? Скажи, как тебе нравится. Скажи мне! Я сейчас… сейчас кончу…
– Очень, Кость… Еще! Да!
– Ох… Тут почти как у нас в офисе, да? Как я тебя на столе нагибал… Да!
Сильнее прижимаюсь к ней всем телом и спускаю ей внутрь. Закусываю губами кожу у нее на шее, горячо выдыхаю и вынимаю член.
– Как-нибудь повторим?
– А твоя не будет против? – поправляя трусы и спуская юбчонку, спрашивает шлюха.
– А тебе какая разница, что она подумает? Не с ней же тебе трахаться.
– Мне-то никакой, – дует губы.
– Вот и не надо о ней говорить. Я как-нибудь сам решу насчет нее. И вообще, может, она сама разрешила мне?
– Сама?
– Все, хватит. Ты собралась? Идем.
Пропускаю ее вперед из туалета, заправляю рубашку в брюки и выхожу следом. Опускаю официанту в нагрудный карман пару купюр за то, что нас никто не беспокоил, и за отдаленный уютный столик в углу, киваю ему и направляюсь к выходу.
Еще с порога замечаю, что с машиной что-то не так. Колесо спустило?
– Да твою ж мать!
– Что такое? – ничего не замечая, глупо интересуется Катюха.
– Колесо… Да что за черт? – шиплю сквозь зубы, обходя машину и видя, что все четыре колеса стоят на дисках. А потом и весь изрезанный салон. – Суки! Чтоб вас, уроды ебаные!
– Костюш…
– Да отвали ты! На вот такси вызови себе. Или пешком уйди, только свали отсюда уже, ну!
Девчонка