Гитлер. Император из тьмы. Валерий Шамбаров
быть отброшено; преподавание истории, жаждущей в примерах прошлого найти хорошие образцы для подражания, должно быть отброшено» [83]. На этом поприще подвизались партийный теоретик Н. И. Бухарин и «красный академик» М. Н. Покровский, подменяя историческую науку грязной клеветой на отечественное прошлое, оплевывая и изображая в карикатурном виде царей, полководцев, государственных деятелей. Даже термины «Отечество», «патриотизм» воспринимались как ругательства и изгонялись из обихода.
Крушилась и вся российская культура. Появились РАПП (Российская асоциация пролетарских писателей) и прочие организации, внедрявшие уродливый «пролеткульт». Председателем РАППа стал Леопольд Авербах, по воспоминаниям современников, «очень бойкий и нахальный юноша» [5]. Ну еще бы ему не быть нахальным, если он приходился племянником Якову Свердлову! А помогала ему громить русскую культуру родная сестренка, Ида Авербах – ее мужем был известный чекист Генрих Ягода (Иегуди). Противоречить такими деятелями категорически не рекомендовалось. Неугодные исчезали на Соловках или в расстрельных подвалах [113].
Из учебных программ исключались и запрещались произведения Пушкина, Лермонтова, Достоевского, Льва Толстого. В данном отношении активной помощницей Луначарского выступала Н. К. Крупская. Она лично руководила кампаниями по изъятию из библиотек и уничтожению неугодных книг. Под началом заведующего отделом Наркомпроса Штернберга ниспровергалось русское изобразительное искусство. Еще один заведующий отделом, Мейерхольд, реформировал театр, призывая «отречься от России». Приходил он в театры в кожанке, с маузером на боку. Строго проверял репертуар, предостерегая: «Смотрите, как бы за русским названием не скрывался русский православный материал». [40]. Русофобия вообще становилась негласной, но непререкаемой установкой. Даже Есенин, написавший кощунственную «Инонию» и восторженно приветствовавший революцию, оказывался не ко двору. Сам Бухарин клеймил его, обвиняя в «великорусском шовинизме». Да, ностальгическое воспевание русской деревни и природы уже приравнивалось к «шовинизму».
А вместо отвергнутого Православия внедрялась государственная псевдорелигия, марксизм-ленинизм. Вместо икон на стенах повисли портреты вождей, вместо богослужений собирались митинги, вместо Священного Писания штудировались работы «классиков». Вокруг Владимира Ильича начали создавать ореол непогрешимости, сочинялись нравоучительные легенды. И многие простые люди, рядовые коммунисты, действительно восприняли ленинизм на уровне религии. В рамках новой псевдорелигии изобретались новые праздники, обряды массовых шествий, театрализованных действ, мистерий с чучелами, портретами, «октябрин» вместо крестин. Делались попытки заменить даже христианские имена «революционными» – появились Мараты, Гильотины, Революции, нелепые аббревиатуры из коммунистических символов.
Разрушались