Чертополох и золотая пряжа. Алёна Ершова
глазами Айлин, гладившую спокойную низкорослую кобылу с красивыми длинными перьями на ногах, и тут же залюбовался тем, как дева ловко проверяет подпругу.
«Зато у меня невеста – прекрасней во всем королевстве не найти, а он даже с пастушкой быть не может».
Оглядев свой двор – дам с ловчими птицами, лэрдов с рогатинами наперевес, псарей, лучников, загонщиков и егерей, – Гарольд вдохнул полную грудь воздуха и прогудел в свой рог.
Все тут же пришло в движение, завелось, закрутилось. Заржали лошади, залаяли собаки, раздался смех и восторженные возгласы. Влекомая королем, началась охота.
Улюлюкая и перекидываясь гудками рожков, всадники добрались до леса. Рысь лошадей вонзилась в его чащу, как выпущенная стрела в плоть. Зашелестел старый лес, зашуршал опавшей листвой. Взмыли вверх встревоженные птицы. Собаки, почувствовав зверя, натянули поводья.
– Есть след! – Один из егерей ткнул древком копья во взрытую землю. Псарь подвел к рытвине персиковую ищейку, ту самую, которая не досталась лэрду Сомерленду. Король потрепал собаку за загривок и лично спустил ее с поводка. Ищейка сорвалась и понеслась вперед, словно легкий парусник, поймавший попутный ветер. Все всадники устремились за ней. Завертелась, понеслась безудержная свора. Ржали лошади, лаяли ищейки, дули в рожки охотники. Только успели разогнать лошадей, как собака остановилась возле двух поваленных дубов и глухо зарычала. Внезапно из своего логова вылетел кабан и одним ударом вспорол ей брюхо. По поляне растекся тяжелый железистый запах крови. Гарольд зарычал не хуже своего пса. Метнул в кабана короткое копье и промахнулся. Зверь блеснул черными глазами и бросился в кусты.
Свора собак тут же сорвалась в погоню, лэрды во главе с королем помчались следом.
– Дамы, предлагаю черную охоту оставить мужчинам, а нам спешиться здесь и попытать счастья с ловчими птицами, – леди Сомерленд натянула поводья, придерживая гарцующего коня. Женщины оказались не против: мало кого из них интересовали неистовые скачки по лесу, когда злой ветер бил в лицо, а хищные ветки так и норовили выцарапать глаза.
В скором времени слуги нашли подходящую ровную поляну и разбили небольшой лагерь, чтобы утомленные дамы могли отдохнуть и выпить горячего эля.
Охотники тем часом преследовали добычу. Кабан несся, не скрываясь из виду и не подпуская к себе близко. Король видел его на расстоянии в полполета стрелы. И этому видению не мешали ни сухая трава, ни голые деревья. Черная лоснящаяся шерсть зверя, словно знамя вражеского отряда, приковывала взор. Гарольд, не жалея коня, летел вперед и, только когда туман лизнул его сапоги, заметил, что остался один. Другие наездники или отстали, или сбились со следа, заприметив дичь попроще. Лишь он, как зачарованный, продолжал преследовать кабана.
Вскоре белесая мгла поглотила наездника, и уже не было видно ни дикого зверя, ни собак, воющих неподалеку. Гарольд осадил коня, пустив его шагом. Зимний лес, голый, бесснежный, скрипел, стонал, перешептывался. Вдруг откуда ни возьмись появились наездники. Всадники в пестрых одеждах